Призвание варягов в Отечественной историографии XIX вв.

 Все могло быть иначе: альтернативы в истории России

К методологии изучения современной отечественной истории.P Пермь: ЗУУНЦ, 1996. Лесков В.А. Сталин и заговор Тухачевского.P М.: Вече, 2003. Лесной С. Откуда ты, Русь?P Ростов н/Д: Донское слово, 1995. Лещенко В. Ветвящееся время. История, которой не было.P М.: Изд-во ACT, 2003. Магаршак Ю. Зеркальное Мы //Время новостей.P P202. 2 ноября 2007. Максимов А. Русь, которая была-2. Ярославль: Нюанс, 2006. Мальцев Ю. Вольная русская литература. 19551975. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1975. Мамаев В. Легенда о царе Александре Благословенном и старце Федоре Кузьмиче // www.rusvera.mrezha.ru/ Мартиросян А. Заговор маршалов.P М.: Вече, 2003. Мартьянов А. Творцы апокрифов.P М.: ACT, 1999. Медведев Ж., Медведев Р. Солженицын и Сахаров. Два пророка.P М., 2004. Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Легенда о «призвании варягов» и становление древнерусской историографии // Вопросы истории.P 1995. P2. С.P4457. Мельтюхов М. Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня 9 июля 1941Pг.) // Трагедия 1941-го года. Причины катастрофы.P М.: Яуза; Эксмо, 2008. С.P597. Мельтюхов М

 Ледовое побоище: смена образа

Отказываясь от совместных с католиками действий против Орды, он неожиданно становится последним властным оплотом православия, последним защитником всего православного мира . Защита идеалов православия искупила в глазах церковного народа (но не оправдала, как это делают многие современные историки) все его политические прегрешения, жестокости и несправедливости (даже покушение на городские вольности и насильственное подведение новгородцев под ордынское ярмо). Видимо, поэтому он канонизирован не как праведник, но как благоверный (т. е. исповедующий истинную веру) князь. Победы прямых наследников Александра на политическом поприще закрепили и развили этот образ. Далеко не последнее место в его формировании сыграла победа над «безбожными немцами» на льду Чудского озера. На этом, однако, не закончилась история Ледового побоища как «историографического факта». Напротив, она только началась. Обращение к отечественной историографии XIX–XX веков убеждает, что до определенного момента битва на Чудском озере не воспринималась как судьбоносное событие русской истории.

 Русь и варяги

Название "Русь" в этнокультурной истории древнерусского государства (9-10 вв.). Вопросы истории, 1989, 8, стр. 29; см. тех же авторов: Легенда о призвании варягов и становление древнерусской историографии. Вопросы истории, 1995 2, стр. 44-57. 91 См.: И. П. Шаскольский. Русско-скандинавские отношения раннего средневековья в работах Г. Шрамма. Отечественная история, 1994 2, стр. 155-158. 92 Г. Ловмяньский. Руссы и руги. Вопросы истории, 1971 9. 93 В. В. Кожинов. История Руси и русского слова. Наш современник, 1992, 9, стр. 163. 94 Там же, 1992, 10, стр. 173. 95 Там же, 1992, 9, стр. 158; курсив мой. 96 Там же, стр. 157. 97 Эту концепцию выдвинула группа норманистов-архе-ологов, сконцентрированная в Ленинграде... пардон, в Санкт-Петербурге. - - А ведь предупреждал же Андрей Белый, что никакого Петербурга нет; это - - город-призрак... не послушались, переименовали "взад", и вот результат! 98 Д. А. Авдусин. Современный антинорманизм. Вопросы истории, 1988 7, стр. 23-34. 99 Там же, стр. 30; курсив мой. 100 Там же. 101 Д. А. Авдусин

 Окончание и итоги Крымской войны

Примечательно, что в России Крымская война была известна еще как Севастопольская война, что делало ее малопонятной для русского общественного мнения, которое восприняло ее как очередную русско-турецкую баталию. А между тем, в Западной Европе и на Востоке конфликт называли также Восточной, Великой, Русской войной, а также войной за Святые места или Палестинские святыни. Цель курсовой работы состоит в обобщенной оценке окончания и итогов Крымской войны, В задачи работы входит: 1. Определение основных причин и инициаторов Крымской войны. 2. Краткий обзор этапов дипломатической борьбы накануне войны и после ее окончания. 3. Оценка итогов Крымской войны и ее влияние на последующую внешнеполитическую стратегию России. 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ В отечественной историографии XIX и XX вв. темой Крымской войны предметно занимались К. М. Базили1, А. Г. Жомини (2-я половина XIX в.), А. М. Зайончковский (начало XX в.), В.Н. Виноградов (советский период) и др. Среди наиболее значимых работ, посвященных Крымской войне и ее итогам, следует назвать также труды Е.В. Тарле «Крымская война»: в 2-х т.; История Дипломатии/ Под редакцией академика Потемкина В. П. М., 1945; Ф. Мартенса «Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами». Т. XII. СПб., 1898; исследование И.В. Бестужева «Крымская война». - M., 1956, а также обширную мемуарную литературу, материалы Центрального государственного архива военно-морского флота (ЦГАВМФ) и другие источники.

 Россия (СССР) в войнах второй половины XX века

Попытки увековечить память павших уже предпринимались. Широкий позитивный отклик вызвала подготовленная коллективом авторов из Генерального штаба ВС РФ книга "Гриф секретности снят"{1}, посвященная потерям Советских Вооруженных Сил в войнах и конфликтах XX века. Эта тема нашла отражение и в других, более поздних изданиях, например, таких как "У края ядерной бездны"{2}, "Гриф "секретно" снят"{3}. Объемный и интересный труд был подготовлен сотрудниками Института военной истории и издан Всероссийской Книгой памяти{4}. Этот труд был уникален по содержанию. В нем - впервые в отечественной историографии был приведен составленный на основе архивных источников наиболее полный перечень военнослужащих, погибших, умерших и пропавших без вести в войнах, в которых участвовали советские войска после окончания Великой Отечественной войны. Более того, на каждого погибшего были приведены краткие объективные данные: фамилия, имя и отчество, год и место рождения (указано по административно-территориальному делению на период боевых действий), каким военкоматом призван, воинское звание, номер и наименование воинской части, время гибели и место захоронения, а также некоторые другие сведения

 Культурный облик дворянки

Степень научной разработки проблемы. В современной отечественной историографии интерес к проблеме культурного облика русской дворянки, по-видимому, является следствием известной концептуальной переориентации исследований макропроцессов на « «микроисторию» отдельного человека и групп»4, а потому его можно считать спровоцированным интенсивной разработкой сюжетов по социальной истории, в том числе истории отдельных сословий, по истории культуры, включая провинциальную, по гендерной истории и по истории частной жизни в России. Все эти сюжеты в той или иной мере проливают свет на отдельные аспекты в изучении роли и места женщины в дворянском обществе и культуре. В отечественной историографии XIX-XX вв. можно выделить ряд тем, в рамках научной разработки которых затрагивались вопросы, вносившие в определенный вклад в исследование проблемы культурного облика русской дворянки. К их числу относятся следующие: социальная история русского дворянства XVIII – первой половины XIX века, включая особенности сословной политики абсолютизма в отношении дворянства1, правовые аспекты социальной эволюции русского дворянства XVIII - первой половины XIX века2, история культуры русского дворянства XVIII – первой половины XIX века3 и генеалогические аспекты истории русского дворянства XVIII – первой половины XIX века4.

 Социально-политическая борьба в Новгороде XII- нач. XIII вв.

Министерство образования Российской Федерации Тюменский Государственный университет факультет истории и политических наук Кафедра отечественной истории ДИПЛОМНАЯ РАБОТА студента V курса Кулешова Олега Ивановича Социально-политическая борьба в Новгороде XII – начала XIII веков Руководитель: доцент Пашин С. С. Тюмень 2000 ОГлавление Введение 2 Глава 1. Социально-политические коллизии 1117-1137 годов 11 Глава 2. Волнения после 1137 года 39 Глава 3. Смута 1209 года 58 Заключение 75 Список использованных источников и литературы 76 Исследования 77 Введение ТАК УЖ СЛОЖИЛОСЬ, чТО НОВГОРОД СТАЛ НЕ ТОЛЬКО ИЗВЕСТНЕЙШИМ ГОРОДОМ РОССИИ, НО И ЗАНяЛ ОСОБУЮ СТРАНИЦУ В ЕЕ ИСТОРИИ. ИМЕННО С НИМ СВяЗАНЫ МНОГИЕ ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ В ОТЕчЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ. НАПРИМЕР, МОЖНО ВСПОМНИТЬ О ПРИЗВАНИИ ВАРяГОВ. ЕЩЕ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ ВНИМАНИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ ПРИВЛЕКАЛО ВНУТРИПОЛИТИчЕСКОЕ УСТРОЙСТВО ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА. ЯРКИЕ ПРИМЕРЫ ВЕчЕВОЙ ДЕяТЕЛЬНОСТИ СВяЗАНЫ С РАЗЛИчНЫМИ ГОРОДАМИ ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ – КИЕВОМ, ВЛАДИМИРОМ, СМОЛЕНСКОМ И МНОГИМИ ДРУГИМИ. НО ТОЛЬКО В НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛЕ ВОЗНИКЛА ОСОБАя ФОРМА ПРАВЛЕНИя - РЕСПУБЛИКА.

 Политические центры восточных славян и Киевской Руси: проблемы эволюции

Политические центры восточных славян и Киевской Руси: проблемы эволюции Горский А.А. Вопрос о политических центрах восточных славян и Киевской Руси, об их преемственности и эволюции является важной составной частью проблемы возникновения русской государственности. Он начал разрабатываться с середины прошлого столетия, когда в отечественной историографии стала активно изучаться территориально-политическая структура восточнославянского общества (М. П. Погодин, С. М. Соловьев, Н. И. Костомаров, В. И. Сергеевич). Первым обратился к вопросу об эволюции политических центров Н. П. Хлебников. По мнению ученого, известные к тому времени укрепленные поселения восточных славян - "городища" - были центрами родовых и племенных общностей. Здесь сосредоточивалось управление еще до прихода Рюрика. Позднее, после смерти Ярослава Мудрого (1054 г.), бывшие племенные центры стали центрами княжеств, на которые распалась Русь. Но были случаи, когда на территории одного племени выделялось несколько центров . Большинство историков конца XIX - начала XX в., обращавшихся к этой проблеме, были согласны с предположением о том, что восточнославянские городища являлись центрами общностей, существовавших до "призвания князей" (сами эти общности исследователи определяли по-разному: "земли", "волости", "племена", "городские области"), и что между восточнославянскими городищами и административными центрами киевской эпохи наблюдается преемственность .

 История России: историография, источники

Цельное научное историческое мировоззрение сложилось в России в 40-е годы XIX в. Этому способствовало, во-первых, появление строгих исторических изысканий на базе оформления первой школы ученых-архивариусов во главе с директором Московского архива Коллегии иностранных дел Н.Н. Бантыш-Каменским. Наследники Миллера привели архивный материал в идеальный порядок и на основании него создали целый ряд серьезных научных исследований. Во-вторых, в русском обществе получили распространение взгляды на историю Шеллинга и Гегеля. Они заставили отечественных мыслителей искать ту абсолютную идею, которая определяет место и назначение русского народа в мировом историческом процессе. Одним из первых, кто взял на себя труд исторически обосновать особый путь развития России, отличный от пройденного Западом, был историк и публицист М.П. Погодин. Особый путь России он связывал с призванием варягов, мирным началом русской государственности, который противопоставил германскому фактору завоеваний галло-римлян. Основу же этого русского пути, свободного от классовой борьбы и революций, составляют «единение царя с народом», развитие общины и патриархальные отношения между крестьянами и помещиками.

 Реконструкция прав, обязанностей и взаимоотношений князя и дружины по Повести временных лет

Несмотря на то, что Повесть временных лет, по существу, представляет собой сборник легенд, сказаний, преданий и повестей, которые посвящены конкретным историческим лицам и событиям она рассматривается как главный источник по начальному периоду русской истории. Повесть временных лет повествует о таких событиях, как происхождении славян, призвании варягов и образовании государства Русь. Предания, записанные в ней, представляют собой практически единственный летописный источник по формированию и принципам функционирования древнерусского государства в целом и по взаимоотношениям, правам и обязанностям таких институтов этого государства как дружина и князь. Изучению Повести временных лет посвящена многочисленная исследовательская литература, по большому счету это - отдельный вопрос отечественной историографии и источниковедения. Фактически все наиболее крупные историки XVIII-XX веков обращались к ее анализу. В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, В.О. Ключевский, А.А. Шахматов, Д.С. Лихачев – вот лишь некоторые из исследователей этого источника.

 Римская империя в I веке н.э. Правление династии Юлиев-Клавдиев и Флавиев

Первые сомнения в справедливости его оценок появились в середине XIX; тогда же были написаны первые книги, в которых делались попытки по-иному взглянуть на преемника Августа. Одна такая книга, «Император Тиберий» М. П. Драгоманова, увидела свет в России в 1864 году. И по сей день, она остаётся одним из немногочисленных в отечественной историографии специальных исследований, посвящённых принципату Тиберия. Переворот в изучении этого вопроса произошёл в 30-40ые годы XX века, когда на западе, в первую очередь в англо-американской историографии, сформировалась так называемая традиция «реабилитации Тиберия». Воззрения этой школы, представленной, например, такими историками, как М. П. Чарльзуорт, Ф. Б. Марш, Ч. Э. Смит, Р. С. Роджерс, Э. Корнеманн, Б. Левик, до настоящего времени остаются господствующими в западной исторической литературе. Конечно, далеко не все исследователи разделяют их взгляды полностью, но большинство в той или иной степени принимает вносимые ими коррективы. Хотя каждый из исследователей, работающих в рамках данного направления, подходит к проблеме реабилитации Тиберия по-своему, тем не менее, у них есть много общего, что и позволяет не разбирая взгляды каждого из них в отдельности, охарактеризовать эту историческую школу в целом.

 История развития социальной работы в России

И, наконец, последний этап, пореформенный, связан с попытками решения вопросов бедности и пауперизма, и с оформлением нормативно-правовой базы общественного призрения. Историография государственной помощи XIX в. ищет те доминанты, которые позволяют определить основу исторического процесса, механизм изменения, заставляющий осуществлять переход от одной модели помощи к другой. В этом отношении показательны работы В. Герье и А. Якоби. В. Герье считал, что, несмотря на культурно-историческое многообразие традиций, форм и способов помощи, развивающихся в различные эпохи, все их можно свести к основным формам: милостыня, благотворительные учреждения, попечительство. Три формы помощи характеризуют три стадии, три, как бы сегодня сказали, парадигмы общественной поддержки нуждающихся. Таков один из первых отечественных подходов к мультикультурному осмыслению феноменологии помощи, накладывающий определенный отпечаток на отечественную историографию общественной помощи. Другой подход в логике мультикультурного осмысления истории развития общественной помощи предпринят А. Якоби, который считал, что исторические законы можно открыть только при рассмотрении процесса в пределах больших периодов и отрезков времени.

 Очерк русской иммиграции в Австралии (1923-1947 гг.)

Как свидетельствуют опубликованные материалы этих конференций, по проблеме российской иммиграции продолжали работать уже названные ученые, появились и новые имена6. Историк из Санкт-Петербурга А.Я. Массов в докторской диссертации показал, что появление российской эмиграции на пятом континенте в конце XIX в. явилось существенным фактором развития русско-австралийских связей, а новосибирский исследователь С. А. Пайчадзе выявил ее роль в распространении русского печатного слова в Австралии в дооктябрьский период. Во Владивостоке в 90-е годы группа ученых приступила к изучению дальневосточной ветви русской эмиграции, среди них историей русской иммиграции в Австралии занимается доцент ДВГУ Каневская Г.И. Обзор отечественной историографии по рассматриваемой проблеме позволяет сделать вывод, что научной разработке подвергся, главным образом, дореволюционный период российской иммиграции в Австралии, причем акцент делается на освещении деятельности российских политэмигрантов. Послереволюционная и послевоенная русская иммиграция в Австралии пока мало изучена, что объясняется труднодоступностью австралийских источников, хотя в работах 90-х годов они уже использовались.

 Современные японские историки об освоении Южно-Курильских островов (начало XVII - начало XIX века)

Современные японские историки об освоении Южно-Курильских островов (начало XVII - начало XIX века) Э. А. Барышев В отечественной историографии по проблеме принадлежности Южно-Курильских островов большое внимание уделялось освоению данных земель русскими первопроходцами, о том, какой вклад был внесен в это японцами, почти ничего не говорилось. Между тем тема представляется крайне важной для скорейшего разрешения территориального вопроса. В Токийской декларации 1993 года главы двух стран договорились о том, что проблема должна быть разрешена на основе принципов законности и справедливости, что подразумевает ее внимательное изучение не только со стороны международного права, но и с точки зрения истории. Рассмотрим, как отражен данный процесс в трудах японских исследователей, как распространялось влияние Японского государства на северо-восток, чем это продвижение было вызвано и каким образом Южные Курилы (в России под ними обычно понимают острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи) вошли в состав Японии. Необходимо сразу же отметить, что обширные земли, включающие Сахалин, Курильские острова, Хоккайдо и даже северо-восток Хонсю с незапамятных времен являлись территорией расселения айнов, так называемой айну-мосири.

 Деятельность художников передвижников

Кажется странным и безнравственным, что художник, видя страдания людей, не столько сострадает, сколько наблюдает, чтобы воспроизвести эти страдания. А это не безнравственно. Страдания одного лица есть ничтожное в сравнении с тем духовным – если оно благо – воздействием которое произведет художественное произведение. Л.Н. Толстой Актуальность темы данного исследования определяется необходимостью более детального изучения истории передвижничества, как совершенно нового художественного явления II половины XIX века. На современном этапе развития исторической науки, данная область исследования, хотя и имеет достаточную источниковую базу и массу научных изысканий, все-таки изучена не до конца и требует дополнительного рассмотрения. В настоящее время, когда уровень современной культуры оставляет желать лучшего, когда люди слишком быстро меняют свои идеалы, принципы и вкусы, классика "золотого века русской реалистической живописи" являет собой то, что неподвластно времени и мимолетным веяниям моды. Ведь существует " единственный бесспорный признак шедевра: неизменяемость и вечность"1. Историография. При исследовании интересующей проблемы автор опирался на работы отечественной историографии, посвященные событиям II половины XIX века в культурной жизни России.

 Военно-дипломатический аспект деятельности России на Кавказе в контексте международных отношений в первой трети XIX века

В данном контексте стала важной публикация труда французского исследователя А.М.-Ф. Руир , в котором автор затрагивает вопросы военно-дипломатической борьбы России, Англии, Франции за геополитические позиции на Кавказе в первой трети XIX века. Далее последовал пересмотр взглядов на политику России по отношению к иноязычным окраинам, который выразился в концепции «наименьшего зла» по сравнению с вариантами включения того же Кавказа в состав Ирана и Турции или создания зависимого от Англии колониального псевдогосударственного образования . Оценки методов присоединения Кавказа царской Россией, оценки ее политики на указанной территории стали в формулировках историков менее категоричными. Вскоре, несмотря на сохранение части критических оценок, в отечественной историографии начинают все более обосновываться положительные последствия присоединения Кавказа к России. Исторические исследования проводятся в нескольких направлениях: написание работ по истории отдельных наций и народностей . Следующим направлением исторических исследований стали труды, раскрывающие политику российской администрации на территории Кавказа.

 История Российской культуры в XIX веке.

Герцен впоследствии писал, что эта книга "весьма содействовала обращению умов к изучению отечества". 2 К первой половине XIX в. относится научная деятельность крупнейшего ученого- медиевиста3 Т.Н.Грановского (1813-1855). В это время начинает свою исследовательскую работу в области российской истории С.М.Соловьев (1820-1879), научные труды которого связаны с развитием одной из ведущих школ отечественной историографии — государственной школой. С 1832 г. в Академии наук присуждались Демидовские премии за научные изобретения, фундаментальные работы в различных областях знаний. Это было значительной материальной поддержкой и моральным вознаграждением нелегкого труда ученых. Фонд этой премии, существовавший до 1865 г., был учрежден одним из крупнейших русских промышленников П.Н.Демидовым. 2.3 Общественно-политическая мысль. XIX век- время серьезных изменений в сознании людей, развития общественно- политической мысли. Ускорение темпа жизни, внутренние и внешнеполитические события несомненно влияли на этот процесс. Отечественная война 1812 г. усилила идейное размежевание в русском обществе, привела к росту настроений против существовавших в России порядков, при которых русский народ, отстоявший независимость страны, продолжал оставаться в крепостной зависимости. "Для того ль освободили мы Европу, чтобы наложить цепи на себя? Для того ль дали конституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили первенство между народами, чтобы нас унижали дома?" - эти слова декабриста А.А.Бестужева выражали мысли многих прогрессивных людей России.1 Отношение к крепостничеству и самодержавию было стержневым вопросом идейной борьбы первой половины XIX века.

 Древняя Русь в IX-XI вв.

Дир — имя иллирийское, означающее “крепкий”, “твердый”. Оно и до сих пор сохраняется у кельтов (читается теперь на английских манер как “Дайри”). Аскольд — тоже типичное кельтское имя, где компонент “олд” (“олл”) означает “великий”. Таким образом, Дир и Аскольд могли быть представителями какой-то из ветвей руси. Но попасть в Византию они могли не с севера, а с запада — из Подунавья, откуда в конце V века гуны и руги возвращались на Днепр после развала Гуннской державы, а в IX — X вв. из Подунавья будет несколько выселений и переселений, в том числе и в Поднеровье (эти миграции пока еще мало изучены и исторически, и археологически). В рассказе о призвании варягов в летописи явно искусственно увязываются в одну династию Рюрик и Игорь. Рюрик с братьями шел из племени ободритов, память о чем держалась даже в XIX веке. Игорь-Ингер явно шел из “Русии-тюрк”, то есть из Аланской Руси (уже славянизированной), которая располагалась в западных пределах Эстонии — на острове Сааремаа и в провинциях Роталия-Вик. А Олег, по летописи, оказался вообще безродным. Но, как уже говорилось в предыдущей главе, Олег, видимо, был тоже выходцем из Аланской Руси. Кстати, богемские хроники знают его сына — тоже Олега, возглавившего в какое-то время Моравское королевство.