![]() 978 63 62 |
![]() |
Сочинения Доклады Контрольные Рефераты Курсовые Дипломы |
РАСПРОДАЖА |
все разделы | раздел: | Философия |
Философская мысль в Башкортостане | ![]() найти еще |
![]() Молочный гриб необходим в каждом доме как источник здоровья и красоты + книга в подарок |
Между тем такие контакты, глубокое проникновение философской мысли в практику содействуют не только развитию частнонаучного знания, но и расширению самой мировоззренческой проблематики, обогащению содержания категорий философии. Внефилософское основание развития мировоззрения (философии) нередко называют "эмпирическим базисом философии". Можно, конечно, употреблять и данное выражение, учитывая соотносительный момент "эмпирического" и "теоретического": теоретическое в одной системе отсчета способно становиться эмпирическим в другой. Но связывать понятие "эмпирическое" с теориями квантовой физики, генетики или математики даже в аспекте их отношения к философии вряд ли уместно. Соотносительность может превратиться в релятивизм, если не будет иметь своих границ. Придание статуса эмпирического естествознанию пусть в очень узких пределах может актуализировать натурфилософские тенденции. Кроме того, теоретическое независимо от каких-либо изменений в системе отсчета само по себе, в своей определяемости сущностью предмета отражения, всегда теоретично
Формирование правового государства невозможно без утверждения в общественном сознании и практике прав человека. История возникновения института прав человека. Права человека, их социальные корни, назначение - одна из вечных проблем исторического, социального и культурного развития человечества, прошедшая через тысячелетия и неизменно находившаяся в центре внимания политической, правовой, этической, религиозной, философской мысли. Права человека - сложное многомерное явление. В различные эпохи проблема прав человека, неизменно оставаясь политико-правовой, приобретала либо религиозное, либо этическое, либо философское звучание в зависимости от социальной позиции находившихся у власти классов. Само зарождение прав человека в V-IV вв. до н.э. в древних полисах (Афинах, Риме), появление принципа гражданства было крупным шагом на пути движения к прогрессу и свободе. Неравномерность распределения прав человека между различными классовыми и сословными структурами, а то и полное лишение этих прав рабов было неизбежным для тех этапов общественного развития.
Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 504). Живое вещество, по Вернадскому, вечно, изначально присутствует в Космосе и повсеместно в нем распространено (космичность жизни). В. И. Вернадский указывает на существование трех различных пластов реальности: 1) космических просторов; 2) атомных явлений; 3) жизни человека, природных явлений ноосферы и нашей планеты, взятых как целое. Эти три пласта отличны друг от друга по свойствам пространства-времени. Они проникают друг в друга, но и отграничиваются друг от друга в содержании и методике изучаемых в них явлений. Основные предпосылки возникновения стадии ноосферы, по В. И. Вернадскому, таковы: 1) распространение человека одного биологического вида, обладающего разумом, - по всей поверхности планеты, победа этого вида в борьбе с другими биологическими видами; 2) развитие средств связи и обмена, интегрирующих людей в единое целое; 3) открытие новых источников энергии (атомная, солнечная и др.), придающих деятельности человека масштаб геологических преобразований; 4) массовая демократизация государственного устройства, допускающая к управлению обществом все более широкие массы населения; 5) взрыв научного творчества в XX в., обладающий геологическим масштабом своих последствий
Конспект лекций по Теории Государства и Права. Тема «Теория Государства и Права как юридическая наука». Предмет ТГиП Метод ТГиП Система теории ТГиП Функции ТГиП Место ТГиП в системе юридических наук. Предмет (что изучает)- закономерности возникновения функционирования и развития государственно-првовых явлений. Отличие ТГиП от других наук состоит в том,что она изучает предмет как абстракцию (Не интересуют детали) Прикладные науки -фиксирование данных окружающего мира. Теоритические науки -объяснение явлений (формируют законы). Все науки делятся на дискрептивные и прескрептивные. Дискрептивные (описательные) науки занимаются предметами окружающей действительности такими,как они есть. Прескрептивные (нормативные) формируют представление о том,каким этот мир должен быть. Естественные науки-прескрептивные. Философский пазетиризм-направление философской мысли,заключается в том,чтобы перевести методологию познания естественных наук на изучение общественных процессов и явлений.Возник в 19 веке. Любое знание должно быть подвергнуто научной проверке (верификации).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Начиная с конца 80-х годов, преподавание философии в российских вузах претерпело существенные изменения. Суть этих изменений заключается в переходе от монотеоретической модели преподавания философии, которая долгое время господствовала в нашей стране, к плюралистической модели,. Ранее предполагалось, что существует одна истинная научная философия, которая является высшим этапом в развитии мировой философской мысли, а все остальные философские доктрины находятся на обочине "столбовой дороги" развития мировой философской мысли. Соответственно и преподавание философии сводилось к последовательному изложению принятой философской доктрины, а все проблемы преподавания сводились нередко к спорам о последовательности такого изложения. В настоящее время такая модель преподавания не может считаться приемлемой по различным соображениям. Монотеоретическая модель была характерна не только для нашего философского образования. И в других странах можно проследить подобную тенденцию. В англо-американской философии, например, явно прослеживается доминирование аналитической философии
Бердяев, принявший сан священника С. Булгаков, бывший «легальный марксист» П. Струве п др.—обозначили своими статьями, по словам Ленина, «.крупнейшие вехи на пути полнейшего разрыва русского кадетизма и русского либерализма вообще с русским освободительным движением, со всеми его основными задачами, со всеми его коренными традициями» («О „Вехах"», там же, т. 19, с. 168). Идеалистич. настроения затронули даже деятельность части большевиков (Каприйская школа А. Богданова и др.), выявились в проповеди идей богостроительства и богоискательства (нек-рые статьи А. Луначарского, «Исповедь» Горького). Борьба двух направлений в рус. философской мысли проявляется особенно остро в осмыслении наследия Толстого и Достоевского: с одной стороны, идеалистич. подход в трудах Мережковского («Толстой п Достоевский»), Розанова («Великий инквизитор»), Бердяева, Л. Шестова и др.; с другой — марксист, анализ творчества Толстого в статьях Ленина, публицистич. выступления Горького -«О „карамазовщине"», «Еще раз о „карамазовщине"». В полемике с лит. реакцией выступает плеяда талантливых критиков-марксистов — Г. В. Плеханов (1856—1918), В. В. Боровский (1871 — 1923), Луначарский (1875—1933) и др.
Такой тип мышления, который видит в самом фундаменте вещей противоречие, разорванность, коллизию, а не единство, гармонию, свойственные эпохе Возрождения, был известным возвратом к дуализму средневекового религиозного сознания. Снова мир воспринимается в противопоставлении материального и духовного, природного и божественного, эмоционального и рационального. В результате возникают размышления о первичности того или иного начала, о господстве одного над другим. В итоге в философии разгорается противоборство диаметрально противоположных философских учений и принципов: метафизики (Декарт) и материализма (Гоббс, Локк, Бэкон), т.е. борьба идеалистического и материалистического подходов в онтологии, сенсуализма и рационализма в методологии, индуктивного и дедуктивного методов познания. В конечном счете, развитие философской мысли в данном направлении привело к формулированию антиномий Канта, диалектического мышления Гегеля. Т.о. идеология признает существование антагонизмов (противоречий), но считает государство и церковь силами, примиряющими конфликты жизни, придающими ей единство.
Свой собственный исторический релятивизм Шпенглер считает последней и единственно адекватной умирающему фаустовскому духу философией. Эта характеристика и история западной культуры, блестящая и яркая, как все у Шпенглера, во многих деталях поражающая своей меткостью и проницательностью, страдает, по нашему мнению, одним основным недостатком, связанным с указанными выше дефектами философской мысли Шпенглера и приводящим его, как мы убеждены, к все же ложному диагнозу и прогнозу. Конечно, самое уловление момента у м и р а н и я западной культуры в явлениях “цивилизации” ХIХ века должно быть признано бесспорным. Эта идея Шпенглера, неслыханная по новизне и смелости в западной мысли, нас, русских, не поражает своей новизной: человек западной культуры впервые осознал то, что давно уже ощущали, видели и говорили великие русские мыслители-славянофилы. От этих страниц Шпенглера, проникнутых страстною любовью к истинной духовной культуре Европы, которая вся в прошлом, и ненавистью к ее омертвению и разложению в лице ее современной мещанской “цивилизации”, веет давно знакомыми, родными нам мыслями Киреевского, Достоевского, Константина Леонтьева.
Наш культурный ренессанс произошел в предреволюционную эпоху, в атмосфере надвигающейся огромной войны и огромной революции. Ничего устойчивого более не было. Исторические тела расплавились. Не только Россия, но и весь мир переходил в жидкое состояние В эти годы России было послано много даров. Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии и обострения эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму. Появились новые души, были открыты новые источники творческой жизни, видели новые зори, соединяли чувства заката и гибели с чувством восхода и с надеждой на преображение жизни» . В эпоху культурного ренессанса произошел как бы «взрыв» во всех областях культуры: не только в поэзии, но и в музыке; не только в изобразительном искусстве, но и в театре Россия того времени дала миру огромное количество новых имен, идей, шедевров. Выходили журналы, создавались различные кружки и Общества, устраивались диспуты и обсуждения, возникали новые направления во всех областях культуры.
Значение гуманитарного знания безусловно велико. Оно многолико и многообразно. Гуманитарная культура - это всеобъемлющее, «сквозное» явление, оно присутствует в разных сферах общественной жизни. Богатство культуры, накопленное человечеством за многие века, неисчерпаемо, оно ждет еще своего осмысления. В гуманитарно-культурном наследии древнего мира, социально-философской мысли Индии, Китая, Греции и Рима можно отыскать глубокие размышления о человеке, о смысле жизни, о высших ценностях, роли философии, морали, права, религии, искусства, педагогики и риторики в жизни людей. Древний мир оставил нам великолепные исторические памятники, интересные философские и исторические труды, произведения искусства, мифы и легенды, скульптуры, архитектурные сооружения, «семь чудес света» и пр. Цивилизация и культура – понятия тесно связанные друг с другом. В настоящее время в определённый уровень развития общества или общество, достигшее культурологии, и других гуманитарных науках под цивилизацией чаще всего понимают определённого этапа в своем развитии.
Едва ли не единственным критиком, оценившим эти полные глубоких мыслей работы Мандельштама, был князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский. В парижском журнале «Современные записки» он писал: «Статьи Мандельштама разбросаны по журналам . читатели которых весьма мало интересуются умом и историей. Читатели «Аполлона» не могли оценить, даже если и прочли, статью Мандельштама о Чаадаеве, напечатанную еще в 1915 г., и уже дающую почти полную меру его культурно-исторической зоркости. Как в некоторых стихах, так и в этих статьях – Мандельштама занимают ценности культурно-исторические. Судьбы русской культуры в XIX веке особенно интересуют Мандельштама. Он продолжает линию историко- философской мысли Герцена, Чаадаева, Григорьева. Связана его мысль и с Блоком, с которым его особенно роднит гениальная конкретность исторического воззрения, но полная свобода от символизма полагает резкую грань между ним и Блоком». Летом 1924 г. Мандельштам приезжает в Ленинград. По-видимому, этот приезд был связан с издательскими делами. В этот раз он останавливался на ул. Герцена, 49. «Летом 1924 года Осип привел ко мне (Фонтанка, 2) свою молодую жену, – вспоминает Ахматова. – С этого дня началась моя дружба с Надюшей.» Издательские дела были связаны с предполагавшейся публикацией в новом журнале «Ленинград» записок Мандельштама.
Достоевский в своем романе изображает столкновение теории с логикой жизни. По мнению писателя, живой жизненный процесс, то есть логика жизни, всегда опровергает, делает несостоятельной любую теорию - и самую передовую, революционную, и самую преступную. Значит, делать жизнь по теории нельзя, И потому главная философская мысль романа раскрывается не в системе логических доказательств и опровержений, а как столкновение человека, одержимого крайне преступной теорией, с жизненными процессами, опровергающими эту теорию. Теория Раскольникова построена в своей основе на неравенстве людей, на избранности одних и унижении других. И убийство старухи задумано как жизненная проверка этой теории на частном примере. Такой способ изображения убийства очень ярко выявляет авторскую позицию: преступление, которое совершил Раскольников - это низкое, подлое дело, с точки зрения самого Раскольникова. Но он совершил его сознательно, преступил свою человеческую натуру, преступая самого себя. Своим преступлением Раскольников вычеркнул самого себя из разряда людей, стал отверженным, изгоем. "Я не старуху убил, я себя убил",- признался он Соне Мармеладовой.
Их предложения для него чужды и не приемлемы: " что мне в том? – пускай в раю, В святом заоблачном краю Мой дух найдёт себе приют Увы! За несколько минут Между крутых и тёмных скал, Где я в ребячестве играл, Я б рай и вечность променял". Это очень глубокая философская мысль, перекликающаяся с поговоркой "Палкой в рай не загонишь". Что значит для Мцыри жить? Это видеть не сумрачные стены монастыря, а яркие краски природы. Это не томиться в душных кельях, а вдыхать ночную свежесть лесов. Это не склоняться ниц перед алтарём, а испытать радость встречи с бурей, грозой препятствиями. Не только в мыслях, но и в ощущениях Мцыри враждебен, чужд монахам. Их идеал – покой, самоотречение, ради служения надуманной цели, отказ от радостей земного бытия во имя вечного счастья "в святом заоблачном краю". Мцыри всем своим существом это отрицает. Не покой, а тревоги и битвы – вот смысл человеческого существования. Не самоотречение и добровольная неволя, а блаженство вольности – вот что является высшим счастьем. Да, Мцыри - это нарушитель запрета, обреченный смерти за невоздержную любовь к жизни и свободе. Но вместо оправдательной интонации Ионафана: "Я отведал. немного меду", - у Лермонтова слышится горький упрек: "мало", "так мало" меда.
И в этих условиях художник и человек обращается к Библии. Это была книга, подаренная ему женами декабристов в Тобольске по пути в острог и бывшая единственной, разрешенной ему для чтения. “Федор Михайлович, - пишет его жена, - не расставался с этою святою книгою во все четыре года пребывания в каторжных работах. Впоследствии она всегда лежала на виду, на его письменном столе, и он часто, задумав или сомневаясь в чем-либо, открывал наудачу эту Евангелие и прочитывал то, что стояло на первой странице .” ( 58 , 58). В Библии он черпал силу и бодрость, а вместе с тем и готовность на борьбу с открывшимися ему в бытии трудностями, в той загадочной книге, вышедшей из среды невежественных пастухов, плотников и рыбаков, которой судьбой суждено было сделаться книгой книг для европейских народов” (87 , 56). “И это как раз в те годы, - замечает далее Л. Шестов, - когда просвещенный Запад самым решительным образом от Библии отвернулся, усмотрев в ней пережиток идей, неоправдываемых ни нашими знаниями, ни нашим разумом. Критика библейского вероучения, начавшаяся со знаменитого “Теологического трактата” Спинозы принесла свои плоды. Философская мысль признала в лице ее величайших представителей, в особенности в Германии, - только “религию в пределах разума” (так было названо одно из произведений знаменитого основателя немецкой идеалистической философии - Канта).
Разрешив эту задачу методами своей глубоко продуманной эстетики, Флобер создал роман, который наложил печать на целую эпоху литературного развития. В образе Эммы есть широкая философская мысль, но она включена В содержание образа, она не выступает наружу, как это было в ранних произведениях Флобера. Читателя поражает правда деталей, доходящая до иллюзии, бьющая как удары хлыста, повседневность, от которой захватывает дух. Но эта обыденность, ставшая здесь эстетической категорией, выражает нечто большее. Это не только бедствия Эммы, показанные как частный случай чьей-то частной трагедии. За трагедией прелюбодеяния и пошлости вырастает трагедия любви и тоски, на которую обречена женщина в мире чудовищного мещанства. Эмма не только прелюбодейная жена. Ее судьба – судьба всякого человека, неудовлетворенного этим обществом, мечтающего о красоте и захлебывающегося во лжи и отвращении. Таким образом, перебирая всю эту грязь и ничтожество, литература нашла сюжеты, драматические именно благодаря своей обыденности и внешней «некрасивости».
Наибольшей высоты этическая, философская мысль романа, а также его эмоциональная напряжённость достигает в финале, когда происходит неожиданное сближение Бессонова и Кузнецова. Это сближение без непосредственной близости: Бессонов наградил своего офицера наравне с другими и двинулся дальше. Для него Кузнецов всего лишь один из тех, кто насмерть стоял на рубеже реки Мышкова. Их близость оказывается более возвышенной: это близость мысли, духа, взгляда на жизнь. Например, потрясённый гибелью Веснина, Бессонов винит себя в том, что из-за своей необщительности и подозрительности он помешал сложиться между ними дружеским отношениям ("такими, как хотел Веснин, и какими они должны быть"). Или Кузнецов, который ничем не мог помочь гибнущему на его глазах расчёту Чубарикова, терзающийся пронзительной мыслью о том, что всё это, "казалось, должно было произойти потому, что он не успел сблизиться с ними, понять каждого, полюбить.". Разделённые несоразмерностью обязанностей, лейтенант Кузнецов и командующий армией генерал Бессонов движутся к одной цели не только военной, но и духовной.
В этом же году Анна Ахматова написала посвящённое мужу стихотворение «Колыбельная», в котором есть и её отношение к войне, и ощущение происходящего как именно горя: Было горе, будет горе, Горю нет конца. Да хранит святой Егорий Твоего отца. В книге же Гумилёва, вышедшей почти в это же время, читаем: И воистину светло и свято Дело величавое войны. Серафимы, ясны и крылаты, За плечами воинов видны. Тружеников, медленно идущих На полях, омоченных в крови, Подвиг сеющих и славу жнущих, Ныне, Господи, благослови. «Вероятно, включай в себя сборник только подобные стихотворения, он и остался бы в том времени – как его, времени как его, времени, знак. Но в книге много как довоенной, так и в 1914 годах созданной лирики, любовной и философской, и именно эти стихи определяют лицо нового сборника – новое лицо поэта».4 «Колчан», собрал в себе, по замыслу автора, «стрелы»- стихи, передающие состояния человека на войне: это и «Война», и «Пятистопные ямбы», и «Наступление», и «Смерть». Но не меньше в нём стрел Амура. И – стрел острой философской мысли. Открывающее книгу стихотворение «Памяти Аннинского» в некотором роде символично: оно – и памяти собственного ученичества, долгого, кропотливого, упорного, но – завершившегося.
Мифологическое мировоззрение продолжало жить под покровом новых религиозных образов и обрядов, являясь той основой, на которую ложились краски византийской образованности. Византийско- христианская традиция стала одной из двух главных составляющих древнерусской культуры. Вступив во взаимодействие, эти два культурных потока видоизменились. Соотношение христианского и языческого могло колебаться от противостояния до синтеза, в целом же в зависимости от конкретных условий преобладала либо языческая, либо христианская основа. Можно отметить, что неславянское язычество и разнообразные вариации христианства, приходящие на Русь с Востока, Запада и угро- финского Севера, от прибалтийских племен, оказывали в ряде случаев воздействие на те или иные аспекты духовной культуры, художественного творчества (орнаменты, белокаменная резьба, образы литературы и фольклора и др.). Целый ряд ирландских черт в православии : так, ирландскими миссионерами, видимо, были занесены на Русь колокола: Византия их не знала.(см. Мурьянов М.Ф. «Звонят колокола», 1973,с.240). Но в целом, несомненно, в Киевской Руси развитие религиозно- философской мысли происходило под воздействием двух главных сил - православия и дохристианских представлений.
![]() | 978 63 62 |