![]() 978 63 62 |
![]() |
Сочинения Доклады Контрольные Рефераты Курсовые Дипломы |
РАСПРОДАЖА |
все разделы | раздел: | История | подраздел: | История |
Связь Пушкина с Брянщиной | ![]() найти еще |
![]() Молочный гриб необходим в каждом доме как источник здоровья и красоты + книга в подарок |
Григорий отвечает на упреки Варлаама и Мисаила прибауткой: "Пей да про себя разумей, отец Варлаам! Видишь: и я порой складно говорить умею". В сцене у фонтана он произносит страстные любовные монологи. Принимая своих сторонников, Григорий ведет себя как государственный человек. Различные обстоятельства раскрывают разные стороны его характера. Это чисто шекспировский принцип изображения. Но характеры Пушкина строятся иначе, чем характеры Шекспира. В этом отразилась связь Пушкина с принципами классицизма. Вот характер Бориса Годунова. Борис представлен в немногих сценах. Обычно каждая сцена изображает его на новом этапе его развития, уже иным. В первый раз он предстает перед нами сразу после избрания на царство, торжествующим и умиротворенным. Действие следующей сцены происходит через шесть лет. Борис уже разочарован в результатах своего правления и не верит в возможность склонить на свою сторону симпатии народа. Промежуточное звено - все развитие его, происходившее между этими двумя сценами, - от нас скрыто. Такое изображение отдельных ступеней в развитии характера связано с эпической композицией трагедии, действие которой экстенсивно, распадается на ряд коллизий, охватывающих в совокупности довольно большой промежуток времени
А мне, Онегин, пышность эта, Постылой жизни мишура, Мои успехи в вихре света, Мой людный дом и вечера, Что в них? Сейчас отдать я рада Всю эту ветошь маскарада, Весь этот блеск, и шум, и гад За полку книг, за детский сад, За наше бедное жилище, За те места, где в первый раз, Онегин, встретила я вас, Да за смиренное кладбище, Где нынче крест и тень ветвей Над бедной нянею моей. В этой, может быть, несколько длинной цитате из финального диалога героини с Онегиным - вся она, Татьяна. И здесь все, что связывает с нею автора, все, за что Пушкин любит ее. Ни в Голицыной, ни в Завадовской, ни в Воронцовой, ни в Кери не чувствовал поэт этой внутренней силы, самобытности, простоты. А потому и создал "милый идеал". Неслучайно М. Цветаева в книге "Мой Пушкин" обращает внимание на связь: Пушкин-Татьяна-няня. Арина Родионовна всю жизнь была для поэта непревзойденным образцом истинно русской женщины, воплотившим в себе все самое светлое и чистое в судьбе Пушкина. Отсюда - и слова Татьяны. Итак, Татьяна Ларина - любимая героиня поэта, олицетворение его Музы. Именно поэтому так неторопливо рисует он картины ее детства, юности, стремясь передать динамику характера, показать образ в развитии.
Современный биограф Пушкина Юрий Лотман, рассказывая о реакции современников на стихотворение «Клеветникам России», подчеркивает: «к нему восторженно отнесся и Чаадаев, назвав в этой связи Пушкина «народным поэтом»48. Мнение Петра Чаадаева (1794-1856) имело важное значение для Пушкина. В 1816 г. юный поэт писал о блистательном Чаадаеве, проделавшем всю наполеоновскую кампанию: «Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес. У нас он офицер гусарский». Выдающиеся способности молодого офицера, делавшего отличную карьеру, но вышедшего в 1821 г. в отставку, признавались всем московским обществом. Масон, близко связанный с будущими декабристами, Петр Чаадаев покинул Россию и отправился в путешествие на Запад, которое длилось несколько лет. Возвращение на родину после разгрома декабристского восстания, тяжелая атмосфера, царившая в России, побуждают его к размышлениям о судьбах человечества и России. Свои мысли Петр Чаадаев излагал в письмах Екатерине Пановой, московской знакомой. Они не предназначались для посторонних, но - как это часто бывало в то время - стали ходить по рукам, читаться в салонах. В 1836 г., в № 15 журнала «Телескоп» было опубликовано первое письмо, которое назвали «философическим»
Особое влияние на Пушкина оказали Вольтер и Парни. В качестве противовеса этому влиянию часто указывают на влияние няни Пушкина, Арины Родионовны. Пушкин действительно любил свою нянюшку. Но, как справедливо отмечает митрополит Анастасий, ее благочестия было недостаточно, чтобы утвердить его среди рано проснувшихся искушений разума. Годы, проведенные в Царскосельском лицее, где господствовал дух либерализма, только усилили результаты домашнего воспитания. Молодость А. С. Пушкина, с точки зрения православных иерархов, - период нравственных падений и политических заблуждений. Это период первого крупного произведения - поэмы "Руслан и Людмила", серии так называемых "вольных стихов" (ода "Вольность", "Деревня" и др.), а также эпиграмм на царя Александра Павловича. Следствием была ссылка на юг России. Здесь и появляется "Гавриилиада" (1821) - самое "кощунственное" произведение поэта. Пушкин берет уроки атеизма, думает о побеге за границу, пытается вступить в масонскую ложу (которая вскоре была закрыта и ни о каких связях Пушкина с масонами в дальнейшем ничего не известно).
Нащокин был человек очень неглупый, веселый, со своеобразным подходом к жизни, к людям. Пушкин, бывая в Москве, останавливался у них, приезжал к ним, как домой. Нащокин, чтобы его развлечь, показывал ему каких-то чудаков, вралей, полоумную старуху, которая надевала Потемкинскую ленту, чтобы солить грибы. Все это смешило Пушкина, отвлекало от назойливых петербургских забот. Ему было хорошо с Нащокиным. В расплывчатом, доброжелательном, ленивом, отзывчивом русском барине была бытовая, стихийная даровитость. Изо всех корреспондентов Пушкина только Нащокин писал чистым, разговорным русским языком. Он был такой хороший рассказчик, что Пушкин даже начал за ним записывать. В письмах Нащокина попадаются меткие словечки, до которых Пушкин был большой охотник. «Юсупов умер умно и равнодушно», – сообщал ему Нащокин. Письма Нащокина к Пушкину похожи на письма влюбленного. Он действительно обожал Пушкина, понимал его больше, чем кто-либо, всем сердцем признавал его исключительность, но свою независимость сохранял. М. Ю. Гершензон, вдумчивый знаток московских связей Пушкина, говорит, что в последние годы жизни «Пушкин не имел друга более близкого, более любимого и преданного, чем Нащокин», и что его письма к поэту «дышат такой сердечной, почти нежной привязанностью и обнаруживают такую простоту равноправных отношений, какие можно найти разве еще только в дружбе Пушкина с Дельвигом»
Полного развития оно достигло в творчестве Пушкина и литераторов-декабристов. Завоевания романтизма, как он сложился в предшествующий период, были усвоены и использованы новым литературным течением. Достаточно указать на связь Пушкина с Жуковским и Батюшковым. Но новое романтическое течение складывалось на новой идейной основе и выражало иные, чем ранний романтизм общественные интересы. Революционный романтизм явился выражением дворянской революционности как мощного и широкого идейного общественно-политического движения. На общественно-политическую основу нового романтического течения литературы указывал и критик- декабрист: « Гром отдаленных сражений одушевляет слог авторов и пробуждает праздное внимание читателей», - писал А.Бестужев, имея в виду и события Отечественной войны 1812г., и, вероятно, более поздние революционные бои на западе и на юге Европы. Многое из того, что было написано декабристами, не увидело света в свое время или вовсе пропало. Сочинения декабристов, как и документы, касающиеся деятельности тайных обществ, уничтожались и самими авторами, и их близкими, и властями.
Основу репертуара русских театров XIX века составляли переводные пьесы и водевили-однодневки. Островский же сумел совершить в области драматургии такой же прорыв, какой Пушкин, Гоголь, Лермонтов совершили в области поэзии и прозы. Не случайно между понятиями «театр Островского» и «русский театр» стоит знак равенства. В то время, как литература искала «обратную связь» с обществом, для Островского эта проблема была решена. Он был способен передавать свой текст живым голосом актера, его сценическим самочувствием в роли, реакцией зала и проч. Текст островского обладает каким-то почти физическим качеством заразительности, запоминаемости. Он как бы был рассчитан на то, чтобы публика, расходясь из театра, уносила эти фразы с собой, перебрасывалась ими. Это означает быть у всех на устах. Не только актеры-современники драматурга, но и актеры нашей эпохи не раз говорили о том, как сразу «ложится» текст реплик, почти не требуя запоминания. Литературное творчество Островского существовало для театра, жило в нем. Такое отличительное качество драматурга связано с тем, что он как бы концентрирует в своей художественной системе многое из того живого и насущного, что происходило в мире.
В творчестве композиторов происходил известный пересмотр музыкальных традиций, повышался интерес к внутреннему миру человека, философско-этическим проблемам. "Знамением времени" стало усиление лирического начала в музыке. Н. А. Римский-Корсаков — в это время основной хранитель творческих принципов "Могучей кучки" — написал полную лиризма и драматизма оперу "Царская невеста" (1898). Новые черты русской музыки начала XX в. нашли наибольшее выражение в творчестве С. В. Рахманинова и А. Н. Скрябина. Оба они были выпускниками Московской консерватории. Обладая ярко выраженной творческой индивидуальностью, Рахманинов вместе с тем следовал в своей музыке традициям русской музыкальной классики. Во многом он был прямым музыкальным наследником П. И. Чайковского. Идейно-художественный мир Скрябина был более сложным. Его творчество отличалось художественным новаторством и глубоким философским содержанием. В начале XX в. центрами музыкальной жизни России были Мариинский и Большой театры. Однако основные достижения оперного искусства этого времени связаны с деятельностью Московской частной русской оперы (С. И. Мамонтова, а затем — С. И. Зимина). На сцене частной оперы Мамонтова раскрылся талант выдающегося русского певца и актера Ф. И. Шаляпина. "В русском искусстве Шаляпин — эпоха, как Пушкин", — писал Горький.
Следующая страница в истории городского пейзажа связана с принципиально новым изображением города художниками объединения «Мир искусства». Особое место в творчестве мирискуссников занимал Петербург, в первую очередь, как символ единения русской и западноевропейской культуры; возрождение же интереса к нему было равносильно «отказу от славянофильских пеленок». Петербург мирискуссников возникает как антитеза сусально-пряничной Москве. «Петербургские работы Бенуа, Лансере, Остроумовой-Лебедевой – линейно стилизованные, в отличие от живописно-стихийных тинэрных работ москвичей, воссоздают стройный, строгий образ города Петра и Пушкина, красоту архитектуры елизаветинских и екатерининских времен». Как известно, Добужинский сближается с «Миром искусства» в начале 20 века, т.е. именно в тот период, когда идет подготовка к празднованию 200- летия Петербурга, и его новые друзья – мирискуссники весьма активно готовятся вести кампанию по прославлению и защите старого города. Сам Добужинский вспоминает о них: «все они были проникнуты грустно- ироническими или просто умиленным чувством к прошлому, трудно сказать почему, может быть, у одних семейное предание, «культ предков», у других – жилка коллекционера и просто интерес историка, может быть и взаимное, так сказать, «заражение»».
Только Достоевский дает нам некоторый духовный образ России едва уловимыми беспомощными звуками”, хотя Достоевского по глубине он ставит только рядом с Данте . Шпенглер не понимает смысла Петербургского периода русской истории и по- видимому не знает Пушкина, по крайней мере, о нем не упоминает. Петровский период русской истории и связанные с ним культурные начала он считает не русскими, чуждыми России, враждебными русскому духу. Россия, по его мнению, глубоко враждебна Западу, городам, Петербургу, праву, государству, промышленности. Он по-славянофильски судит о России. Но если это так, то мы должны спросить его: что же – Пушкин русский или не русский? “Парки Рококо и Барокко с их аллеями выводят к далям, – пишет он. – Люди фаустовской природы должны выйти к месту, где видна бесконечная даль”. Ну, а Петергофский Мон-Плезир, с простором на морскую даль – этот продукт Петровской культуры, – он не наш, не русский? Или, может быть, и Петр не наш со своей фаустовской далью? Значит, и Пушкин не наш? “На берегу пустынных волн Стоял он дум великих полн И в д а л ь глядел” Во всем этом – в игнорировании христианства, в неясном отношении к иудейскому универсализму (в связи с туманностью “магической” культуры), а также в идеализации самобытных глубин России, понимаемой славянофильски, заключаются те слабые места его великолепной символики, которые не дают нам полного убеждения в разобщенности отдельных культур, в духовном разрыве между культурой и цивилизацией.
Из церковных книг древнерусские люди узнавали о новых нормах морали и нравственности, получали исторические и географические сведения, информацию о живой и неживой природе (книги «Физиолог», «Шестоднев»). Творения «отцов церкви» — Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Дамаскина, Иоанна Лествичника и др. — органически влились в русскую духовную культуру. Образы, созданные ими, посредством книг прочно входили в русское искусство и послужили источником для поэтических откровений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева, А. К. Толстого, А.А. Фета. Древнерусские люди (даже самые богатые и знатные) были довольно скромны в быту. Неприхотливы были их жилища, пища, которую они употребляли, проста одежда. Местом красоты был храм — именно там, среди прекрасных икон и фресок, находила приют и успокоение душа человека. Древнерусскому государству требовалось много грамотных людей — для службы у князя, управления государством, связи с чужими землями, торговли. Судя по летописям, князья того времени не только были знакомы с иностранными языками, любили собирать и читать книги, но и проявляли заботу о создании школ.
Естественное желание и потребность человека внести свой вклад во благо общества, а также потребность в самореализации, предоставляет личности возможность прожить прекрасную и полную гармонии жизнь, возможность жить в веках в своих творениях и наследии оставленном потомкам. Психология творчества 1. Предрасположенность к творчеству Рассматривая процесс художественного творчества, эстетика не может обойти своим вниманием психологические его аспекты. Основатель «аналитической психологии» швейцарский психолог К. Юнг отмечал, что психология в своём качестве науки о душевных процессах может быть поставлена в связь с эстетикой. В своё время о загадочности процесса творчества говорил Кант: « Ньютон все свои шаги, которые он должен был сделать от первых начал геометрии до своих великих и глубоких открытий, мог представить совершенно наглядными не только себе самому, но и каждому другому и предназначить их для преемства; но никакой Гомер или Виланд не может показать, как появляются и соединяются в его голове полные фантазии и вместе с тем богатые мыслями идеи, потому что сам не знает этого и, следовательно, не может научить этому никого другого». А. С. Пушкин писал: «Всякий талант неизъясним.
Основные достижения исторической живописи этого времени связаны с творчеством В. И. Сурикова (1848 — 1916). Его интересовали периоды больших социально-политических и духовных конфликтов, проявления народной борьбы против официальной государственности и церковности. Он сказал новое слово в исторической живописи, показав народ как движущую силу истории («Утро стрелецкой казни», 1881; «Боярыня Морозова», 1887; и др.). Суриковская трактовка исторических тем была следствием новых представлений об историческом процессе и месте в нем народных масс, которые отличали общественную мысль и литературу эпохи разночинца. Близок к передвижникам по своим эстетическим воззрениям М. М. Антокольский (1843 — 1902), сыгравший большую роль в развитии русской реалистической скульптуры. Он создал серию исторических произведений («Иван Грозный», «Петр I», «Нестор-летописец», «Ярослав Мудрый» и др.). А. М. Опекушин (1838 —1923) — один из представителей монументальной скульптуры - был автором памятника А. С. Пушкину в Москве. Открытие памятника великому русскому поэту, созданного на добровольные пожертвования, состоялось в июне 1880 г. и стало событием огромного культурного значения.
Он положил собой начало новой поэтической эпохи, новой связи человека с жизнью. Марина Цветаева сказала о нём: «Это был первый новый человек нового мира, новый грядущий. Кто этого не понял, не понял в нём ничего» Ещё до революции твёрдо решив «делать» новое искусство, Маяковский, с восторгом принявший Октябрь, пошёл в ногу со временем. Тема революции и революционных преобразований становится ведущей, Маяковский в своём творчестве утверждает понятие советского патриотизма. Произведения его пронизаны любовью и верой в человека, его лирический герой влюблён в свою республику, в свой народ Я хочу быть понят моей страной, а не буду понят – что ж?! По родной стране пройду стороной, Как проходит косой дождь. Валентин Катаев сказал: «За одно это четверостишье – по-моему – ему нужно было поставить памятник». Серебряный век отмечен женской лирикой. Зинаида Гиппиус, Марина Цветаева, Анна Ахматова Были и другие, но с названными едва ли кто может сравниться. Поэты серебряного века создали грандиозный поэтический свод. Большой талант всегда редкость, гений – тем более. ХХ век не дал своего Пушкина, но искусство России начала ХХ века сотворило своеобразную книгу – «звёздами написана та книга, Млечный Путь – один её листочек». Д. Мережковский, А. Блок, М. Волошин, И. Анненский, В. Брюсов, К. Бальмонт, Б. Пастернак, С. Городецкий, С. Есенин А. Скрябин, С. Рахманинов, М. Врубель, В. Кандинский, М. Шагал, Фальк, И. Машков, Н. Рерих – галерея величайших имён и личностей.
Еще одним примером является вера провинциального дворянства в приметы, бытовое суеверие, когда это касалось тех ситуаций, где человек сталкивался со случайностью. Это придает, по мнению автора, «черты своеобразия» эпохе. Кроме приведенного исследователем примера из романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин» (жизнь семьи Лариных), можно отметить также переплетение «европеизма» и архаических народных представлений в балладе В. А. Жуковского «Светлана». Традиции исконно русских обрядов сохранились в крестьянском быту: их хронология была связана с крестьянским календарем (те же черты автор отмечает и у провинциального дворянства), с этнографической точностью описывая обычаи сватовства, организации женихом «мальчишника» как части ритуала подготовки к браку. Сватовство без согласия девушки исследователь отмечает как частный, достаточно редкий случай. Он утверждает, что невеста имела возможность реализовать свой отказ в церкви. Мне такое утверждение кажется сомнительным. Фактически такие случаи отказа, наверное, были крайне редки, однако, я думаю, не из-за исключительности ситуации. Причины, делавшие такой отказ невозможным (прежде всего экономические), убедительно обосновывают произведения литературы и искусства, на которые любит ссылаться Ю.М. Лотман: повесть А.С. Пушкина «Дубровский», рассказ А.П. Чехова «Анна на шее», народная песня «У церкви стояла карета», картина В. В. Пукирева «Неравный брак» и другие.
Понятие «человек» и «культура» неразрывно связаны друг с другом. Почвоведение оперирует термином «гумус» (показатель плодородия почвы). В контексте взаимосвязи человека и культуры напрашивается метафорический вывод о том, что уровень «духовного плодородия» человека, его «духовного гумуса» в существенной степени определяется воздействием на него культуры, и в частности таких ее инструментариев, как воспитание, образование, развитие творческих задатков. Образно говоря, древо человечества может произрастать и плодоносить лишь на богатой культурной почве. Культура многогранна, и только в системе ценностей можно достаточно содержательно понять ее проявления. А проявления ее бесконечны. Можно говорить о культуре человечества, о культурах различных эпох (античная, средневековая и т.д.), о культурах различных этносов и стран (русской и России, французской и Франции), о религиозных культурах (буддийской, исламской, христианской), культурах различных социальных и профессиональных групп (крестьянской, помещичьей, городской, сельской .) и даже о культуре отдельных личностей (Пушкина, Конфуция и др.). Многогранность культуры нашла свое отражение в многочисленных попытках ее определения и в разнообразии самих подходов к ее определению (антропологический, философский и социологический).
Поэт сталкивает их с неприглядным бытом своей эпохи. В стихотворении 70-х годов «О фатальных цифрах и датах» обращении к великому поэту уже лишается пародийного, комического начала, а взамен все более отчетливо звучат трагические ноты, связанные с осмыслением собственной поэтической судьбы. «Эта поэтическая параллель – знак духовной обязанности, которую ВЫСОЦКИЙ постоянно ощущая по отношению Пушкину . Имя Сталина для наших современников и для последующих поколений людей, наверное всегда будет ассоциироваться с годами войны и годами репрессии. О чем бы не писали историки, но все же с ним связана характеристика целой эпохи, эпохи героической и трагической одновременно. И героическое и трагическое связанное с именем Сталина, можно увидеть в содержании стихотворений Высоцкий. Пусть много говорил белиберды Наш Тамада – вы тамаду не троньте, - За Родину был тост алаверды, За Сталина, - я думал – я на фронте. (217) Да действительно, солдаты, идущие в бой кричали: «За Родину! За Сталина!» и этого нельзя вычеркнуть из памяти народной.
Печорин в туманную ночь в "Тамани" видит вдалеке белеющий парус ("Парус"); вспоминает о высоком звездном небе, о связи людей, всего мироздания с богом ("Выхожу один я на дорогу", "Когда волнуется желтеющая нива"). Только вечная величественная природа успокаивает героя романа, примиряет его с окружающей действительностью. Именно с этого момента Григорий Печорин мог бы воскликнуть: И счастье я могу постигнуть на земле И в небесах я вижу бога.М. Ю. Лермонтов Образ Печорина (по роману Лермонтова "Герой нашего времени") Роман "Герой нашего времени" стал продолжением темы "лишних людей". Эта тема стала центральной в романе в стихах А. С. Пушкина "Евгений Онегин". Герцен назвал Печорина младшим братом Онегина. В предисловии к роману автор показывает отношение к своему герою. Так же как и Пушкин в "Евгении Онегине" ("Всегда я рад заметить разность между Онегиным и мной") Лермонтов высмеял попытки поставить знак равенства между автором романа и его главным героем. Лермонтов не считал Печорина положительным героем, с которого надо брать пример. Автор подчеркнул, что в образе Печорина дан портрет не одного человек, а художественный тип, вобравший в себя черты целого поколения молодых людей начала века.
![]() | 978 63 62 |