Композиция романа Э. Хэмингуэя (Прощай, оружие!)

 Летопись мужества

Мы тогда приветствовали все, что казалось нам противодействием новой войне. Одни нашли надежду в русской революции, другие в посланиях Вильсона и в Лиге наций. Как случилось, что вчерашние пацифисты благословили войну? Название романа Хемингуэя «Прощай, оружие!» было клятвой поколения. Десять лет спустя Хемингуэй прославил оружие в руках испанцев, отстаивавших свою свободу от Гитлера и Муссолини. В мире появилось нечто новое: фашизм, или гитлеризм, или нацизм, представляющие абсолютную угрозу для жизни народов и людей, для человеческого достоинства, для свободы. Мы отвергали и мы отвергаем войну как естественное явление, как рыцарский поединок, как кровавый матч. Мы убеждены, что танки не годятся для организации мировой экономики и что фугаски не разрешают идеологических споров. Если б я считал гитлеровцев «джентльменами», я считал бы безнравственной эту войну. Есть единственное оправдание войны: бесчеловечность гитлеровской Германии, ее одичание, ее воля к уничтожению, к захвату чужих земель. Статья «Дейли мейл» мне представляется аморальной

 Переход от традиционного романа к модернистскому на примере произведения Германа Гессе "Степной волк"

Манна, «Прощай, оружие!» Э. Хемингуэя, в конце 40-х, 50-х годах были созданы «Доктор Фаустус» Т. Манна, «Особняк» В. Фолкнера, «Мертвые остаются молодыми» А. Зегерс, «Страстная неделя» Л. Арагона. Но не случайно в начале 20-х годов появился «Улисс» Джойса, «Степной волк» Германа Гессе, а в середине 50-х годов заявила о себе французская школа «нового романа». В 50—60-х годах советским литературоведением был выдвинут ряд интересных и во многом плодотворных концепций, характеризующихся поисками доминанты в содержательном и структурном развитии романа: концепция развития романного сюжета от внешнего к внутреннему, от событийности к психологизму, обусловленного ростом личного самосознания человека в ходе истории (В. В. Кожинов); теория перехода «от субъективного, закрытого романа, к объективному, раскрытому роману» (А. В. Чичерин); концепция эволюции формы романа от центробежной к центростремительной (Д. В. Затонский); мысль об исторически обусловленном нарастании синтетических возможностей романа как главной особенности его жанрового развития (В, Д. Днепров). Каждая из этих концепций высвечивает важную грань в сложном процессе эволюции романа, но ни одна из них, по-видимому, все же не свободна от известной односторонности.

 Для читателя-современника (Статьи и исследования)

Да и переводить это заглавие надо было бы: "О временах мирных". Роман "Прощай, оружие!" ироничен, тоже начиная с заглавия, которое по английскому звучанию: "A Farewell to Arms" можно каламбурно прочесть и так: "Прощайте, руки" (обнимавшие меня). А в тексте романа санитары готовят перевязочный пункт, а их самих накрывает мина в тот момент, когда Фредерик Генри только что откусил кусок сыра. Бонелло и тененте Генри пристреливают сержанта за дезертирство и сами тут же дезертируют. В ироническом тоне ведутся все разговоры с Ринальди и вообще болтовня в офицерском собрании. А вот еще гротескный штрих: практикантки бегут в операционную, где умирает Кэт, весело щебеча: "Кесарево сечение! Только бы не опоздать. Вот повезло!" Сплошь и рядом ироничны концовки, которые своей горькой усмешкой как бы подчеркивают значительность происходящего. Иногда это ироническая оговорка, как в рассказе "Там, где чисто, светло", или авторское замечание, почему и как "повезло" старику у моста. Иногда это просто подчеркнутая бесстрастность, равнодушие присутствующих при трагическом конце: тут и глупая реплика невежественных туристов про "остов акулы", или роскошные яхты, мимо которых проплывает истекающий кровью катер Моргана, или бессловесный служака - вестовой и шофер Джексон, бесстрастно "присутствующий" при конце полковника Кантуэлла

 Человек в XX веке глазами Хемингуэя

Мне хотелось бы поговорить о романе "Прощай, оружие!", написанным Хемингуэем в 1929 году. В центре внимания писателя — отношение к империалистической войне. Герой романа — американец, лейтенант Фред Генри. Он отправляется на войну добровольцем. Вскоре он убеждается, что ему, как и простым солдатам, шоферам его санитарного подразделения, чужды интересы империалистической войны. "Мы думаем. Мы читаем. Мы не крестьяне, мы механики. Но даже и крестьяне не такие дураки, чтобы верить в войну. Все ненавидят эту войну", — заявляют герои романа "Прощай, оружие!". Однако не верить в войну и даже ненавидеть ее — еще не значит определить свое истинное место в событиях. Выполняя свой долг солдата, а по существу, волю тех, кто ведет войну, мужественный герой Хемингуэя окажется "победителем, который не получает ничего". Фред Генри проявит выдержку, присутствие духа, но все же станет дезертиром в связи с разгромом итальянской армии. Он попытается противопоставить войне личное счастье, любовь. Но смерть любимой девушки Кэтрин Баркли лишит его и этого укрытия от войны и ее нелепости. Писатель нашел такие слова и ситуации, в которых любовь в романе предстает во всей ее значительности.

 Дом в медвежьем углу

Вот в каком литературном контексте появился ВП: "Улисс" Дж. Джойса (1922), "Волшебная гора" Томаса Манна (1924), "Любовник леди Чаттерли" Т. Лоуренса (1929), "В поисках утраченного времени" М. Пруста (последние романы цикла издавались в первой половине 1920-х годов), "Великий Гэтсби" Ф. С. Фицджеральда (1925), "Современная история" Дж. Голсуорси (трилогия издавалась в 1920-е годы), "Степной волк" Г. Гессе (1927), "Жизнь идиота" Р. Акутагавы (1927), "Мы" Е. Замятина (1924), "Козлиная песнь" К. Ваганова (1928), "Бесплодная земля" Т. С. Элиота (1922), "Конармия" И. Бабеля (1922), "Берлин, Александерплац" А. Деблина (1929), "Замок" Ф. Кафки (1926), "Звук и ярость" У. Фолкнера, "Защита Лужина" В. В. Набокова, "Прощай, оружие" Э. Хемингуэя, "Смерть героя" Р. Олдингтона, "На Западном фронте без перемен" Э. М. Ремарка, "Взгляни на дом свой, ангел" Т. Вулфа (1929). В 1929 г. М. А. Булгаков начал писать "Мастера и Маргариту"*. Милн мог не интересоваться многими из этих произведений, мог большую часть из них не читать * Циничный Дмитрий Александрович Пригов как-то не преминул к этому списку добавить "Mein Kampf". [13 ] (из его автобиографии, во всяком случае, не видно увлечения модернистской прозой), но это не имело никакого значения

 Рассказ М.Ю.Лермонтова "Герой нашего времени"

О необыкновенной художественной цельности романа Белинский говорит: «Тут нет ни страницы, ни слова, ни черты, которые были бы наброшены случайно: тут все вытекает из одной главной идеи и все в нее возвращается». Современный исследователь Б.Т. Удодов так пишет о композиции романа: «Композиция « Героя нашего времени » не линейная, а концентрическая. И не только потому, что все в ней тяготеет к одному центральному герою. Все части романа являются не столько отдельными сторонами единого целого, сколько замкнутыми кругами, содержащими в себе суть произведения во всем объеме, но не во всей глубине. Наложение этих круга друг на друга не столько расширяет рамки повествования, сколько углубляет его». Немало споров вызывает и проблема художественного метода. Этот вопрос является одним из самых дискуссионных на протяжении вот уже нескольких десятилетий. «В изучении творчества Лермонтова, - отмечала в начале 70-х годов И.Е. Усок, - проблема его художественного метода - одна из самых сложных». Существуют различные точки зрения относительно художественного метода. Так, Б.М. Эйхенбаум, размышляя о художественной эволюции Лермонтова, писал: «Принято говорить в общих терминах, относящихся в равной мере и к Пушкину, и к Гоголю «от романтизма - к реализму».

 И.А. Гончаров и его "Обыкновенная история"

И.А. Гончаров и его “Обыкновенная история” СОДЕРЖАНИЕ: Содержание Реферата Творчество Ивана Александровича Гончарова Роман “Обыкновенная история” (первая критика, первая известность) Образ Александра Адуева, Петербург и провинция Отражение “исторической ломки” в названии и содержании романа Особенность “карьерной” повести Гончарова Сходство Адуева с Владимиром Ленским Критика произведения разных авторов Взаимоотношения Адуева-младшего с Адуевым-дядей Основная композиция романа и его значение Список используемой литературы Творчество Ивана Александровича Иван Александрович Гончаров '(1812 - 1891)' уже при жизни приобрел прочную репутацию одного из самых ярких и значительных представителей русской реалистической литературы. Его имя неизменно называлось рядом с именами корифеев литературы второй половины Х1Х в., мастеров, создавших классические русские романы, - И. Тургенева, Л. Толстого, Ф. Достоевского. Литературное наследие Гончарова не обширно. За 45 лет творчества он опубликовал три романа, книгу путевых очерков “Фрегат "Паллада"”, несколько нравоописательных рассказов, крити- ческих статей и мемуары.

 М.А. Булгаков и его роман "Мастер и Маргарита"

Композицию романа образуют три причудливо сплетенных между собой сюжетных линии, в каждой из которых своеобразно преломились элементы фрейдовского представления о человеческой психике: в библейских главах романа повествуется о жизни и смерти Иешуа Га- Ноцри, олицетворяющего Я-идеал (стремится к добру, истине и говорит только правду), в московских главах показаны похождения ОНО – Воланда и его свиты, обличающей людские низкие страсти, пошлую похоть, вожделение. Кто же олицетворяет Я? Трагедия Мастера, названного автором героем, заключается в потере своего Я. «Я теперь никто у меня нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал», - говорит он. Как истинно трагический герой, Мастер виноват и не виноват. Вступив посредством Маргариты в сделку с нечистой силой, «он не заслужил света, он заслужил покой», желанное равновесие между ОНО и Я-идеалом. Чтобы окончательно разобраться в проблемах и идее романа, нужно рассмотреть подробнее действующих лиц, их роль в произведении и прототипы в истории, литературе или жизни автора.3. Главные герои романа. А). Иешуа и Воланд. В романе «Мастер и Маргарита» две главные силы добра и зла, которые, по Булгакову, должны находиться на Земле в равновесии, воплощаются в лицах Иешуа Га-Ноцри из Ершалаима, близкого по образу к Христу, и Воланда, сатаны в человеческом обличье.

 Пейзаж в литературном произведении

Почему тонки художник, обладающий даром необыкновенной наблюдательности, умеющий замечать “торопливые движения влажной лапки утки, которой она чешет себе затылок на краю лужи”, различать все оттенки небесного свода, разнообразие птичьих голосов, почти, почти не применять свое фимегранное искусство в романе “Отцы и дети?” Исключение составляют лишь вечерний пейзаж в одиннадцатой главе, функции которого явно полемические, да картина заброшенного сельского кладбища в эпилоге романа. Почему же так скуден колоритный тургеневский язык? Почему писатель так “скромен” в пейзажных зарисовках этого романа? А может это определенный ход, который нам, его исследователям, следует разгадать? После долгих исследований мы пришли к следующему: такая незначительная роль пейзажа и лирических отступлений была обусловлена самим жанром социально – психологического романа, в котором главную роль играл философский и политический диалог. Для выяснения художественного мастерства Тургенева в романе “Отцы и дети” следует обратиться к композиции романа, понимаемой в широком смысле, как связь всех элементов произведения: и характеров, и сюжета, и пейзажа, и языка, являющихся многообразными средствами выражения идейного замысла писателя.

 Роман "Евгений Онегин"

Лекция на морально-этические темы видится более убедительной для человека, имеющего представление об основах «природы вещей». В поэтической структуре «Евгения Онегина» сон Татьяны задает особый метафорический масштаб осмысления и оценки внутреннего мира героини и самого повествования. Автор раздвигает пространство рассказа до мифопоэтической аллегории. Цитирование Жуковского в начале пятой главы – «О, не знай сих страшных снов ты, моя Светлана!» – отчетливо вскрывает ассоциацию с творчеством предшественника, подготавливает драматическую фабулу. Поэтическая трактовка «чудного сна» – символический пейзаж, фольклорные эмблемы, барочно-сентименталистские аллюзии – объединяет частное со вселенским, чаемую гармонию с ощущением жизненного хаоса. Драматическая суть бытия, представленная в метафорике вещего видения, предваряет трагическую непреложность разрушения привычного для героини мира. Эпиграф-предостережение, осуществляя символическое иносказание, очерчивает и пределы богатого духовного содержания образа. В композиции романа, основанной на приемах контраста и параллелизма и упорядоченной зеркальными проекциями (письмо Татьяны – письмо Онегина; объяснение Татьяны – объяснение Онегина и т. д.), отсутствует антиномичная пара сну героини. «Бодрствующий» Онегин задан в плоскости реального социального существования, его натура освобождена от ассоциативно-поэтического контекста.

 Творчество Пушкина

Пушкинское творчество рубежа 1830-х гг. вбирает в себя отсвет обеих обозначенных здесь сторон жизни и тем самым — чем дальше, тем все в большей мере — приобретает тревожную, трагедийную направленность. Роман завершен Пушкиным в 1831 г., когда была выстроена новая композиция заключительной главы и всего произведения (в составе восьми глав). Более лаконичными, но и более лиричными становятся теперь первые строфы, посвященные царскосельским юношеским впечатлениям. Из «Путешествия Онегина» сюда переносятся четыре строфы, содержащие сочувственное противопоставление Онегина «среднему» светскому человеку и сближающие Онегина с Чацким («Он возвратился и попал, как Чацкий, с корабля на бал»). В Царском Селе дописано несколько строф. Написанное 5 октября 1831 г. «Письмо Онегина к Татьяне» подчеркнуло зеркальную композицию романа. Фабула романа обрывается весной 1825 г. Не забудем, что, мысленно продолжая судьбу Онегина, Пушкин пред- полагал, что он способен на героическую гибель. Окончание романа «Евгений Онегин» дорого далось Пушкину, потребовало от него высшего напряжения творческих сил.

 Миф, фольклор и сказка в произведениях Э. Хемингуэя

Он базируется на тех глубинных слоях коллективного сознания, на тех общечеловеческих категориях культуры, которые художники подняли в своём творчестве и которые зафиксированы в обычаях, обрядах, разнообразных форм народного праздника, фольклорных сюжетах народов мира. В те же ранние годы Хемингуэй нашёл и «свой диалог» – его герои обмениваются незначительными фразами, оборванными случайно, а читатель ощущает за этими словами нечто значительное и скрытое в сознании, то, что нельзя иногда высказать напрямую. Всё творчество Хемингуэя трактовалось и осмысливалось с точки зрения «потерянности», когда главным считался поиск личности, травмированной войной и утратившей идеалы и своего места в мире. Поэтому объектом исследования Хемингуэя стала трагедия его современника, брошенного в жестокий мир войн, убийств и насилий, отчуждений людей друг от друга. Андрей Платонов прочитал в 1938 году роман Хемингуэя «Прощай, оружие!» и написал рецензию, открывающуюся такими словами: «Из чтения нескольких произведений американского писателя Эрнеста Хемингуэя мы убедились, что одной из главных его мыслей является мысль о нахождении человеческого достоинства: «Главное же — достоинство — следует еще найти, открыть где-то в мире и в глубине действительности, заработать его (может быть, ценою тяжелой борьбы) и привить это новое чувство человеку, воспитать и укрепить его в себе».

 История зарубежной литературы

Внешняя простота, строгая объективность, сдержанный лиризм, содержательный подтекст отличает прозу американского писателя Эрнеста Хемингуэя, отразившего умонастроения потерянного поколения («Фиеста», «Прощай, оружие!») и обогатившего жанр новеллы (сборник «В наше время»). В романе «По ком звонит колокол» гражданская война в Испании 1936-39 предстает национальной и общечеловеческой трагедией, обусловленной цепной реакцией насилия. Повесть-притча «Старик и море» посвящена заветной авторской идее - трагическому стоицизму: перед лицом нецеленаправленной жестокости мира человек, даже проигрывая, обязан сохранить мужество и достоинство. Томас Манн, немецкий писатель, брат Генриха Манна. В семейной хронике буржуазной семьи романе «Будденброки», философском романе «Волшебная гора», «Доктор Фаустус», тетралогии на библейский сюжет «Иосиф и его братья», многочисленных новеллах показал кризисное состояние мира и человека 20 в., отразил нравственные, духовные и интеллектуальные искания европейского интеллигента, усложнившееся индивидуалистическое сознание (с комплексом ницшеанских проблем).

 Творчество Моравиа

Тема нищеты поразительно звучит и в таких новеллах, как «Воры в церкви» и «Младенец». В первой обезумевшая от бедствий женщина уверяет, что сама Мадонна подарила ей хранившееся в церкви драгоценное ожерелье. Во второй супружеская пара, живущая в трущобе, решается подкинуть своего новорожденного ребенка. Но в последний момент материнский инстинкт одерживает вверх. Роман «Чочара» начатый Моравиа еще во время войны, был завершен и издан в 1957 году. Героиня романа Чезира – приехавшая в Рим из горной Чочарии. В образе Чезиры Моравиа представляет читателю сильный характер, это незаурядная женщина, энергичная, нравственно стойкая. Рядом с ней – контрастный образ, ее дочь Розетта, уже настоящая римлянка, хрупкая, душевно ранимая. Основа сюжета – странствование Чезиры и Розетты по дорогам войны. В композиции романа есть антитеза – женщина и война. Чезира не только спасается от войны, она учится осознанно ненавидеть ее. Ведь война лишила ее крова, достатка, принесла бесчестье ее дочери. Она сохраняет веру в идеалы добра и надежды на лучшее. В романе есть очень интересный персонаж Микеле Феста, студент, выходец из крестьянской среды.

 Билеты по литературе

Главное место в композиции романа занимают сцены споров. Герои Тургенева раскрывают свое мировоззрение в прямых высказываниях, в столкновениях со своими идейными противниками. Базаров - натура независимая, не склоняющаяся ни перед какими авторитетами, а подвергающая все суду мысли. Типичен для шестидесятников и интерес Базарова к естественным наукам, хотя ни карьера ученого, ни карьера врача не стали бы его уделом. Тургенев проводит своего героя через ряд испытаний (а это вообще типично для романов Тургенева). Он испытывает Базарова сначала любовью, затем и смертью. Тургенев как бы со стороны наблюдает за тем, как ведет себя его герой в этих ситуациях. И если любовь к Одинцовой, женщине умной, гордой, сильной, под стать самому Базарову, побеждает принципы нигилизма (ведь Базаров называл любовь "белибердой", презрительно относился к идеальным, романтическим чувствам, признавал любовь только физиологическую: "Нравится тебе женщина, так возьми ее! " Сам же, влюбившись, вдруг почувствовал романтика в самом себе), то в предсмертной сцене Базаров верен своим идеалам до конца, он не сломлен, гордо смотрит смерти в глаза.

 Нравственные и философские изыскания Л.Н. Толстого в романе "Война и мир"

Князь Андрей верит, что сражение будет выиграно. Успех его зависит, по мнению князя Андрея от того чувства, которое есть в нем, в каждом солдате. В это могучее нравственное чувство, объединяющее людей, которые испытывают одно горе, верит князь Андрей. Он ненавидит все, что ведет людей к разъединению, к войнам; он поверил в силу единения людей перед лицом опасности. Андрей считает, что пришла минута, когда России необходимы нравственные, душевные силы. И ими обладает Кутузов. Противопоставление кутузовского, народного начала эгоистическому, корыстно-рассудочному определяет композицию романа. С Кутузовым — князь Андрей, купец Ферапонтов, Денисов, солдаты. Против Кутузова — Александр I, Борис Друбецкой, Берг. Те, кто с Кутузовым, поглощены общим, те, кто против него, разъединены, думают только о личном. Война тяжела для Кутузова, ненавистна для князя Андрея. Князь Андрей считает войну — преступлением. Преступлением ее считает и сам Толстой. Он не может оправдать убийства даже патриотическими чувствами. Картины войны, нарисованные Толстым, возбуждают отвращение к войне и ужас перед ней. Эти убитые и раненые, которые, как кажется Пьеру, ловят его за ноги; и лужа крови, в которой сидит молоденький офицер; и страх быть схваченным в плен, когда Пьер судорожно сжимает шею француза и ему кажется, что голова француза оторвалась — все это создает мрачную атмосферу убийств, не освещенных никакой идеей.

 Постмодернистские тенденции в современной прозе

Учебник для общеобразовательных учебных заведений. Ред. Агеносова В.В. - М.: Дрофа, - 1998. – 352с. Заключение. Целью нашего исследования было рассмотреть с точки зрения эстетики постмодернизма два произведения современной русской литературы роман А.Битова “Пушкинский дом” и роман В.Пелевина “Омон Ра”, и на их примере определить особенности русского постмодернизма по сравнению с западным. В процессе исследования нами было выявлено, что А.Битов использует основные формальные черты постмодернизма, такие как постоянная рефлексия автора и героя, сложную систему субъектов повествования, вариативности и изменчивость главного героя, использование второстепенных героев-функций, дискретную композицию романа, нарочито игровое использование цитат, аллюзий в номинациях глав, разделов и др., с конкретной целью запечатлеть симулятивность эпохи, современной культуры, ее совершенный отрыв от реальности, и бытие на основе символов ушедшего культурного пласта. Наличие в произведении четко прочитываемой идеи позволяет отнести это произведение к реалистической традиции русской литературы. Приемы, используемые автором, служат развитию иди, углубляют его идейное и философское звучание, расширяют возможности автора, активизируют интеллектуальные способности читателя. Роман В.Пелевина “Омон Ра” относится к русскому постмодернизму 90-х гг., который по формальным и содержательным особенностям ближе к западному, чем роман А.Битова. Так, например, в романе “Омон Ра” В.Пелевин не старается отобразить существующую реальность, как вся литература до постмодернизма, а создает другую действительность, совершенно новый художественный мир, который становится возможным благодаря постмодернистскому принципу “виртуальной реальности”.

 Планы к 20-ти выпускным сочинениям

III Уроки писателя – гуманиста. Вариант вступления. Для Ф.М. Достоевского писатель и поэт – это воплощения Высшего начала, участник перестройки и создания мира. Раскрыть тайну Бога и человека- вот жизненное кредо великого писателя. Роман «преступления и наказание» - органичный художественный сплав мучительных и мужественных размышлений о себе, о своём народе и судьбах человечества. Тема 13. Приём антитезы в одном из произведений русской литературы 2-й половины XIX века. Нет величия там, где нет простоты, добра и правды. Л.Н.Толстой. План. I приём антитезы- главный принцип композиции романа «война и мир» Л.Н.Толстого. II Наполеон и Кутузов – герои, составляющие полюса романа. 1. Наполеон – олицетворение всего самого дурного в людях: А) портрет; Б) поведение; В) речь; Г) Авторская характеристика; 2. Герои тяготеющие к полюсу Наполеона: А) Элен и Анатоль Курагины. Б) Берг; В) Вера; 3. Кутузов- Олицетворение простоты, добра и правды: А) портрет; Б) поведение; В) речь; 4. Герои, тяготеющие к полюсу Кутузова: А) Князь Андрей; Б) Пьер Безухов; В) Наташа Ростова; III Испытание героев с точки зрения закона «непрерывного движения личности во времени» Вариант 2 Приём антитезы в одном из произведений русской литературы 2-й половины XIX века. ( по произведению Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»). - я ведь только вошь убил, Соня! - это человек- то вошь? (из разговора Сони с Раскольниковым) План.