Поэт в России - больше, чем поэт

 Неужели вон тот - это я

Бурас Мария & Кронгауз Максим Hеужели вон тот - это я Мария Бурас, Максим Кронгауз Hеужели вон тот - это я? "Поэт в России больше, чем поэт", - заметил как-то один поэт. Что верно для поэта, верно, по-видимому, и для многого другого, так что трудно не вывести простую формулу: Х в России вообще, как правило, больше, чем Х. Сантехник больше, чем просто сантехник, президент больше, чем президент, а уж про еврея и говорить не приходится. Hо тут, как говорят немцы (про немцев-то мы еще вспомним), "Spass beiseite", что означает "шутки в сторону". И если говорить серьезнее и академичнее, то все дело в проклятых стереотипах и стереотипном мышлении, так распространенных на нашей великой родине (к слову и по правде сказать, не только на ней). Стереотипы у нас распространяются буквально на всех: и на поэтов, и на дворников, и на этих в шляпе, и на тех в очках... Все мы как будто носим на груди таблички с надписями: "интеллигент", "демократ", "патриот", "клоун" и прочее стереотипное. Таблички, правда, можно поменять, а шляпу и очки, например, снять

 Авторская песня

Социальный оптимизм сменился апатией, цинизмом или же социальной шизофренией — расщеплением сознания (интеллигенции прежде всего) на публичное, вынужденное следовать общественным нормам, и частное, приватное, предназначенное для «внутреннего» употребления, для «своих». Причем именно последнее стало средоточием духовной жизни личности. В соответствии с этим необычайно возросла роль неофициальной культуры, которая наполнилась богатым содержанием и приобрела невиданное ранее значение единственно доступного островка духовной свободы. В этой, ставшей катакомбной, культуре (позднее— «андерграунд») билась живая мысль, здесь нашла прибежище «внутренняя эмиграция». Свободная по самой своей природе А. П. тут же стала важной и самой демократичной частью и формой такой культуры. Как известно, «поэт в России — больше, чем поэт». Поэт-певец — тем более. И если устная, публично читаемая авторами поэзия вскоре так или иначе была интегрирована официальной культурой или, по крайней мере, поставлена под жесткий контроль, то «поющаяся поэзия», не требовавшая для своей публикации никаких иных средств, кроме голоса поэта и гитары, а для распространения — любительского магнитофона, на протяжении всего этого периода (середина 60-х— начало 80-х гг.) оставалась свободной, несмотря на запреты и преследования властей.

 Программеры

Тут дело не в служебных функциях, а в мышлении, особом - компьютеpизиpованном - миpовоззpении. Hо так уж пpивился этот теpмин в отношении спецов, знающих компьютеp в совеpшенстве, в пpотивоположность "чайнику", "юзеpу", "ламеpу", "лоху". Hастоящим пpогpаммистом нельзя стать в институте, этому искусству не учат в школах. Пpогpаммеpы обpазуют замкнутый миpок, в котоpый невозможно попасть по пpотекции, особую социальную гpуппу, целую субкультуpу, наpавне с культуpой хиппи, панков, авангаpдистов, диссидентов... Пpавда ценз для попадания в эту гpуппу необычен - интеллект. В той или иной степени это веpно для всего миpа, ибо пpогpаммеpы по опpеделению космополитичны и интеpнациональны, но особенно заметна "выделенность" пpогpаммеpов в pодной отчизне. "Поэт в России больше чем поэт". Пpогpаммеpов сия участь не миновала. В некотоpом pоде пpогpаммеpский миp напоминает миp физиков шестидесятых, но на совеpшенно дpугом техническом уpовне. Пpогpаммеpов мало интеpесует политика - слишком пpимитивны и неинтеpесны для них потуги совpеменных деятелей

 Поэт и поэзия в лирике А. Ахматовой

Поэт и поэзия в лирике А. Ахматовой От странной лирики, где каждый шаг — секрет, Где пропасти налево и направо, Где под ногой, как лист увядший, слава, По-видимому, мне спасенья нет. А. Ахматова “Поэт в России больше, чем поэт”, — гласит известное изречение. Возможно, именно этим обусловлено пристальное внимание к теме поэта и поэзии в русской литературе. Поэт и толпа, поэт и правда, поэт и зло — размышления об этих проблемах стали традиционными в отечественной поэзии. Пророк, изгой, сеятель “разумного, доброго, вечного”, небожитель, слуга народа — таким представляли себе поэта великие лирики. Свой вклад в развитие этой темы внесла и А. Ахматова. Мысль о предназначении художника органично входит в творчество автора. Пожалуй, это во многом обусловлено биографическими факторами: Ахматова долгое время жила и получила образование в Царском Селе — Где столько лир повешено на ветки, Но и моей как будто место есть. Всем своим творчеством на протяжении всей своей жизни Ахматовой приходилось опровергать мысль о том, “что быть поэтом женщине нелепость”. И в самом деле, за три века русской поэзии в ней до смешного мало женских имен, и ни одно из них не сравнится по силе чувства и глубине мысли, по поэтическому таланту с А. Ахматовой. Право на звание поэта ей пришлось отстаивать в длительной борьбе.

 Что-то вроде любви

Всё то же, господа: поэт в России больше, чем поэт. То есть - не поэт! А зато обязан быть гражданином. Ведь обвинение в эгоцентризме и обвинение в недостаточной гражданственности - близнецыбратья! Но это могло бы быть лишь казусом, исключением из общего правила. Боюсь, однако, что дело с "тусовкой" обстоит далеко не так хорошо, как хотелось бы. Более точными представляются слова о "новой" обособленности, разобщенности, потере языка для общения. Не хотелось бы заканчивать на столь пессимистической ноте, поэтому - коли уж речь идет о писателе с чувством юмора - приведу для иллюстрации положения в нашей критике (да и не только в ней) чужую находку: нечто вроде притчи. Очень уж она злая и точная. Израиль Меттер Лет пятьдесят назад мне пришлось по служебной надобности побывать в Ленинградской психиатрической больнице на Пряжке. Водил меня по палатам главврач. Он разрешил мне заглянуть и в отделение для буйных. Творилось там нечто невообразимое. о четверо дюжих санитаров сноровисто справились с тридцатью разбушевавшимися безумцами

 Гражданственность поэзии Некрасова

Гражданственность поэзии Некрасова .Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан. Н.А.Некрасов Поэт в России — больше чем поэт. В ней суждено поэтами рождаться Лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства, Кому уюта нет, покоя нет. Евгений Евтушенко Николай Алексеевич Некрасов — русский поэт-реалист. Любовь к родине, размышление над тайнами национального российского характера, высокое чувство гражданственности — таковы особенности лирики Некрасова. Близость к революционерам-демократам сказалась на взглядах Некрасова на сущность искусства, на место и роль поэзии в жизни общества. Сторонники "чистого искусства" были его идейными противниками. Некрасов заявил: "Нет науки для науки, нет искусства для искусства — все существует для общества, для облагорожения человека." Гражданственность Некрасова тесно связана с его пониманием назначения поэта. Каким должен быть поэт? Какова его роль в обществе? Каковы задачи поэзии? В стихотворении "Поэт и гражданин" Некрасов изложил свою поэтическую программу, выразил взгляды на общественный долг поэта.

 Мастерство Лермонтова в создании характера романтического героя

Но как необычно читать в каждой строчке, посвященной Поэту, романтическому Поэту, предчувствие этой гибели. Как будто герой сам жаждет своей кончины, как будто он сам призывает смерть, как будто он хочет умереть: Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть; Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть! Но не тем холодным сном могилы. Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь; Однако, Поэт не может просто умереть, забыться вечным сном и навеки замолчать. Ведь согласно романтическим традициям, он должен совершить подвиг, выполнить свою миссию, спасти свой народ! Или оставить после себя завещание У Лермонтова Поэт – это, прежде всего, гражданин, любящий свою землю, своих людей, оставаясь всегда непонятым ими. Ибо как скажут позже, много позже того, как будет написана последняя лермонтовская строчка: «Поэт в России - больше чем поэт!» Он страдает, этот мученик, одетый в белые одежды искусства, он странствует, как странствовали бродячие певцы, просит милостыню и проповедует.

 Русская философия

Однако это отнюдь не означает, что (как это нередко утверждают) русская философия не имеет самостоятельной ценности, своеобразия и значения. При всей важности западных влияний и при всем многообразии различных русских философов и течений мысли, можно указать на некоторые общие черты, в целом характерные именно для русской философии. В первую очередь, бросается в глаза публицистичность, острая полемичность сочинений русских мыслителей, их нелюбовь к чистой теории и отвлеченным (оторванным от жизни) проблемам. Не случайно даже знаменитый русский философ Владимир Соловьев написал работу с характерным названием: “Критика отвлеченных начал”, а известный философ А.Ф.Лосев говорил: “Русская философия остро недолюбливает логические построения как таковые, причем эта нелюбовь очень часто превращается в прямую и острейшую ненависть ко всякому отвлеченному построению и к самой тенденции отвлеченно мыслить ” Поэтому неудивительно, что функции философии в России часто брала на себя художественная литература. Как известно, “поэт в России – больше, чем поэт” (Е.Евтушенко). И в XIX веке – веке высочайшего расцвета русской литературы – философские идеи зачастую высказывались не профессорами в привычной форме трактатов и лекций, но писателями и поэтами в форме романов, поэм и стихотворений.

 Сборник сочинений русской литературы с XIX века до 80-х годов XX века

Великие русские поэты. Они «глаголом жгли сердца людей». Это о них говорит Е.Евтушенко в своей «Молитве перед поэмой», это к ним он обращается за советом и помощью. Дай, Пушкин, мне свою певучесть, свою раскованную речь, свою пленительную участь - как бы шаля, глаголем жечь. Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд, своей презрительности яд и келью замкнутой души, где дышит, скрытая в тиши, недоброты твоей сестра- лампада тайного добра. Дай, Некрасов. . мне подвиг мучительный твой, чтоб идти, волоча всю Россию, как бурлаки идут бечевой. ( Далее Евтушенко обращается к другим поэтам). Да, русские поэты были больше, чем поэты. Они были со- вестью страны, властителями дум, выразителями народных чаяний. И правительство воспринимало их не только как писателей, но порой как личных врагов. Известны отзывы Николая 1 на гибель Пушкина и Лермонтова. Да, судьба русских поэтов трагическая. Русский гений издавна венчает Тех, которые мало живут, О которых народ замечает: « У счастливого недруги мрут, У несчастного друг умирает.». Как точно написал Некрасов.

 Реформы после 1990г

Есть, разумеется, разные экономические школы, но это в реде самих экономистов. А так, послушать, все оперируют одинаковыми понятиями и терминами. И еще. Все экономисты ведут себя чуть надменно. Особенно в обществе политиков. А наши экономисты и более того. Ведь если поэты о себе сказали однажды: "поэт в России больше, чем поэт", то что тогда говорить про экономистов. Экономист в России - больше, чем вс остальное. Эти невзрачные люди, как правило, в очках и с бледными лицами, посмеиваются над сильными мира сего, понимая, что мир в конечном счете принадлежит экономике, а значит и им, экономистам. И когда кому-то нужна реформа - политики зовут не филолога или скрипача, а экономиста, и просят: - Снизьте нам, пожалуйста, инфляцию, сформируйте бюджет, ликвидируйте дефицит, обеспечьте стабилизацию, сделайте валюту конвертируемой и т.д. Появляются фридманы, эрхарды, бальцеровичи. В нашей стране к экономистам, как и к поэтам, отношение тоже особенное. И вот пришли три брата, Варяги cредних лет. Глядят: земля богата, орядку ж вовcе нет. (Граф Алекcей Толcтой). "Иcтория Гоcударcтва Роccийcкого от Гоcтомыcла до Тимашева" Что такое реформы в понимании нормального человека? Это внедрение в экономику cтраны каких-то новшеcтв, которые приноcят cтабильноcть и повышают благополучие наcеления. (Еcли результат обратный - это антиреформы).

 Леонид Леонов

Леонид Леонов (1899-1994) Л.П. Егорова, П.К. Чекалов В наши дни, когда ревизии подвергаются все духовные ценности недавнего прошлого, закономерен вопрос: если художественная литература - это искусство слова, если в произведении важно не что, а как, стоит ли беспокоиться о соответствии леоновского художественного мира, его идейно-нравственной концепции сегодняшним представлениям о мире и социуме? Высокое эстетической наслаждение, которое дарит большая часть его наследия, не есть ли гарант писательского бессмертия? Нуждается ли в защите автор "Evge ii Iva ov ы" и "Метели", "Золотой кареты" с ее тремя редакциями - поисками нравственного императива, и многих других, столь же талантливых произведений? Но при всем том, что вопросы поставлены нами риторические, культурная традиция: "Поэт в России больше, чем поэт" и надолго таковым останется, - обязывает нас перечитать Леонова под новым углом зрения. То, что Леонов не принадлежал к той литературе, о которой еще задолго до перестройки, сотрясая стены МГУ, говорил Ю.Кудрявцев ("В советской литературе некому руку подать! У советских писателей руки по локоть в крови") доказывается постоянно-оппозиционным отношением к нему критики.

 "Золотое сердце России мерно бьется в груди моей…"

"Золотое сердце России мерно бьется в груди моей " "Серебряный век" русской поэзии. Имена, даты, направления. Многие его представители ощутили счастливые минуты подъема и славы, а затем были втоптаны в безвременье тяжелыми сапогами революции, гражданской войны и культа личности. Николай Гумилев. Многие десятилетия мы были обречены на слухи и домыслы о его судьбе — и о жизни его, и уж тем более об обстоятельствах гибели. В час, когда он родился, морская крепость Кронштадт была сотрясаема штормом. Старая нянька увидела в этом своеобразный знак, сказав, что у родившегося "будет бурная жизнь". И она оказалась права: поиски, метания, страсть к путешествиям — короткие, но бурные тридцать пять отпущенных Всевышним лет. Как говорят» поэт в России — больше, чем поэт. И никто не может сказать о поэте лучше, чем говорят его стихи: Я пропастям и бурям вечный брат. Но я вплету в воинственный наряд Звезду долин, лилею голубую. Поэзия Гумилева аполитична, и это один из моментов, который, наряду с искусством стиха, привлекает меня в его творчестве. В его стихах нашли отражение и любовь, и путешествия, и война, и экзотика.

 Общественно-исторические проблемы в литературе

Общественно-исторические проблемы в литературе ( литературный обзор по произведениям последних лет) Литература есть сознание народа, цвет и плод его духовной жизни. В.Г.Белинский. "Литература у народа, лишенного общественной свободы, единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести", - писал в прошлом веке А.И.Герцен. Впервые за всю многовековую историю России правительство дало нам теперь свободу слова и печати. Но, несмотря на огромную роль средства информации, отечественная литература является властительницей дум, подымает пласт за пластом проблемы нашей истории и жизни. Может, был прав Е.Евтушенко, сказавший: " Поэт в России- больше, чем поэт!.". На сегодняшней литературе можно очень четко проследить художественное, историческое, общественно- политическое значение литературного произведения в связи с общественно- политической обстановкой эпохи. Эта формулировка означает, что особенности эпохи отражаются на теме, избранной автором, его героях, художественных средствах. Эти особенности могут придать произведению большое общественное и политическое значение.

 Тема поэта и поэзии в творчестве Маяковского

Многие поэты, не приняв революции, уехали в другие страны, другие творили в более интимном, узком масштабе. Даже Есенин, певец тончайших оттенков человеческой души, не смог понять всего размаха происходящих событий. Маяковский пишет о тяжелом труде поэта: "Поэзия - та же добыча радия, в грамм - добыча, в год - труды: изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды". Наш современник Евтушенко сказал точные слова, что поэт в России больше, чем поэт. Это полностью можно отнести к Маяковскому. Как он хотел быть понятым! Какой только травле он ни подвергался, но оставался верен себе, не поменял своих убеждений в зависимости от смены власти. Он верил, что сумеет быть понятым потомками. В своей предсмертной поэме "Во весь голос", которую он успел закончить, он писал: "Я к вам приду в коммунистическое далеко, не так как песенно-есенинский провитязь. Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств". Сразу после похорон Марина Цветаева писала: "Боюсь, что, несмотря на народные похороны, весь плач по нем Москвы и России, Россия до сих пор не поняла, кто ей был дан в лице Маяковского".

 Русская поэзия середины 20 века

И в кулак зажимая истертый Год рождения с гурьбой и гуртом Я шепчу обескровленным ртом: -Я рожден в ночь с второго на третье января в девяносто одном, Ненадежном году, и столетья Окружают меня огнем. Поэт как будто бы знал, предчувствовал свою трагическую участь, предвидя, что даже точная дата его смерти, как место погребения, останутся неизвестны. О.Мандельштам в те далекие тридцатые годы, когда все вокруг прославляли «мудрого вождя», он, рискуя головой, сказал жестокую правду: «Что не казнь у него, то малина ». Головы своей поэт не берег. Где-то на краю русской земли похоронен «зек» - Мандельштам, великий и не смирившийся с жестоким веком человек. Но слово поэта сильнее времени, оно вернулось к читателю, зазвучало, стало совестью и правдой эпохи. А сколько их таких ненужных, любящих, понимающих свою страну и народ разделила судьбу О.Мандельштама? Так всегда, «поэт в России – больше чем поэт». Ведь настоящий поэт – это всегда боль, глас, совесть и душа своего народа. И замечательная плеяда поэтов «серебряного века» блестящее тому доказательство.

 Василий Теркин

Сразу вспоминаются Вайль и Генис, которые в своих замечаниях по Радищеву ("Кризис жанра") дали такую характеристику творчеству "первого в ряду русских революционеров": "Будучи первым мучеником от словесности, Радищев создал специфический русский симбиоз политики и литературы. Радищев основал мощную традицию, квинтэссенцию которой выражают неизбежно актуальные стихи: "Поэт в России больше, чем поэт". Так вот, за смешение жанров Радищеву дали десять лет. Шаламову дали двадцать. Кроме Шаламова, пожалуй только Солженицын пытался возвести в ранг высокого искусства "зэковские будни". Но если у последнего несомненно имеется претензия на историческую подоплеку (и в первую очередь) всего написанного, да и все выполнено в философско-художественном "орнаменте", то в прозе у Варлама Шаламова просто создан некий альтернативный мир, скорее напоминающий более утрированную версию писанного примерно в те же годы оруэлловского "1984". И после достаточно длительного погружения в этот шаламовский мир (нет-нет, он к себе не притягивает, а даже наоборот) начинает опускаться и планка нормы благосостояния -- ты мысленно рисуешь себе градусник, природно не имеющий шкалы положительных температур, видишь убогую лесотундру, ограниченную атмосферой "колючей проволоки", слышишь механичекий долбеж белых северных скал невольно перешагнувшими за грань абсурда людьми -- и, окидывая еще час назад казавшиеся тебе невыносимыми, свои условия "жизни", ты вполне четко осознаешь, что, черт подери, все не так уж и плохо, и (что и есть ответом на основной вопрос) Шаламов старался не зря.

 Слово о профессиональной журналистской культуре

Здесь как раз пора нам перейти от признания известной близости искусства слова и журналистского искусства к тому, что их, на мой взгляд, принципиально отличает. Одно из главных отличий журналистского текста от текста словесно-образного (литературного, поэтического) заключается в соотношении категорий «художественного» и «этического». Непосредственная связь этих категорий в художественном мире всегда была и остается под сильным подозрением. В истории эстетической мысли часто подчеркивается самоценность художественного начала, его более или менее отчетливая удаленность от представлении нравственного порядка. Мало того, откровенным насмешкам, всякого рода остракизму последовательно подвергаются рассуждения о близости и тем более кровном родстве художественной правды и авторской (художнической) праведности. Разность эта привычно (со ссылкой на великие авторитеты) возводится в абсолют. Особенно - в наше время, привычно и егозливо балансирующее на опасной грани добра и зла. В русской традиции эта тенденция разобщения художественного и этического неизменно вызывает известное сопротивление: литература от веку ооручена с «проклятыми» социально-нравственными вопросами бытия, изящная словесность изнемогает в отведенных ей хоромах беспечной поэтической роскоши, поэт™ издревле больше, чем поэт и т.п. Даже тень Пушкина не спасает адептов так называемого искусства для искусства.

 Языковая специфика передач на ТВ

Именно такая модернизация может служить средством более или менее мягкого протеста, иронии. .'Дтам же: 1I7]. Приведем [примеры, иллюстрирующие употребление в аналитических и новостных программах оригинальных или перифразированных прецедентных текстов - от пословиц до цитат из классики: Неисповедимы пути реформы (НТВ); Новое правительство повторяет вслед за Высоцким: "Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!" (ОРТ); Банк полагает, а правительство располагает (РТР); Все это было бы смешно, когда бы не было так (НТВ); Теперь в моде высокий партийный спить и аплодисменты, переходящие в овации (НТВ); Маслюков объяснил Западу, что в России дважды два не всегда четыре, чем подтвердил мнение поэта по поводу того, что умом Россию не понять (РТР); Премьер в России больше чем премьер (ОРТ); Язык Селезнева велик и могуч (РТР); Чубайс собирается сообщить граду и миру о своих решениях (РТР). Язык телекоментариев , с одной стороны, потакает "обывательской тяге к укрупнению факта ", а с другой стороны – её же и формирует, используя перцептивно маркированные, не нейтральные языковые средства.