Традиции Гоголя в творчестве Булгакова

 Рассказы Джона Кольера, или Логика безумного мира

Фантастика Кольера качественно иного порядка, чем, например, у Гоголя или Булгакова. При всей невероятности, непостижимости ситуаций в повести "Нос" и романе "Мастер и Маргарита" фантастическое в них воспринимается как своеобразное продление реальности, ее дополнительная модификация. Читатель способен отожествить себя с персонажами Гоголя и Булгакова - не демонического ряда, конечно, а лицами реального плана. У Кольера такое отожествление, за редким исключением, невозможно: его интеллектуальные комедии нравов разыгрываются на замкнутой площадке сконструированной художественной действительности, где реальное, жизнеподобное и откровенно сказочное взаимопроникают и равно далеки от читателя. Кольер строит свои новеллы как заведомые литературные опыты - не изображение жизни, но иронический, граничащий с сарказмом комментарий к несообразностям жизни, и от читателя он не ждет сопереживания изображенному - здесь читатель призван правильно осмыслить рассказанное и извлечь из притчи надлежащий "урок". Этот подход, родственный брехтовскому принципу остранения, показателен для английского эстетизма рубежа веков; среди традиций, питавших творчество Кольера, ближайшим образом заявляет о себе традиция О

 Игровая проза Виктора Пелевина

Привычное локальное игровое пространство превратилось в бесконечное. Игра перестала определять себя по отношению к серьёзному. Аксиомы игры (наличие правил, центра или ведущего, победителя и побеждённых) стали сомнительными. Призыв Ницше “поклоняться иллюзии, верить в формы, звуки слова, в весь Олимп иллюзий”3 оказался услышанным. Утверждается равноценность интерпретаций, которая даёт возможность существованию такого же количества игровых комбинаций. Через подражание, копирование, пародирование, то есть в игровой форме, приходят традиции прошлого. Современная русская проза – оккупированное игрой пространство. Традиции Гоголя и Булгакова оказались востребованы не только для того, чтобы стать предметом подражания или разыгрывания, но и для того, чтобы стать камертоном при настраивании собственного инструмента. К сожалению, камертон довольно часто оказывается в руках того, кто напрочь лишён слуха. И тогда литературная критика не жалеет чёрной краски, живописуя состояние новейшей русской прозы. Справедливости ради замечу, что чёрный цвет преобладает, но не поглотил, хотя ему это и свойственно, другие цвета и оттенки. Это рождает не модное ныне чувство оптимизма.

 Европа, тюрки, Великая Степь

Они служили монахам для тайнописи. Еще совсем не исследованы кипчакские традиции в российской культуре. А они сильны. Вспомним хотя бы державинское: «татарски песни из-под спуду, как луч, потомству сообщу» (выделено мною.P М. А.). Пушкин перевел именно тюркские сказки: царство царя Салтана и остров Буян имеют четкую географию Казанское ханство. Как и Лукоморье Крым Его творчество имеет глубокие корни. Две тысячи лет им. Тогда уже была у тюрков поэзия, которая и ныне приводит в восторг. Тюркские традиции отличали творчество Державина, Аксакова, Гоголя, Тургенева, Толстого, Тютчева, Бунина, Набокова, Булгакова, других великих классиков, предки которых вышли из Великой Степи. Европейские кипчаки Географическая карта серьезный исторический документ, несущий информацию не меньшую, чем пухлая книга. Но нужно уметь читать ее: Великое переселение народов оставило на карте свой след. Тогда, во IIV веках появилась огромная степная страна Дешт-и-Кипчак, с ее поселениями, городами, станицами, дорожными станциями. Тюркская культура доминировала от Байкала до Альп. По всей степной зоне

 Роман Мастер и Маргарита

В этом плане превращение города за спиной Мастера в “дым и туман” служит таким же более общим символом отменяющего вину сна - прощение у Пилата (и его предшественников в творчестве Булгакова), как и сама вина Мастера является более общим, метафизическим воплощением личной вины.”1 В “ночь, когда сводятся счеты”, Мастер появляется в своем настоящем обличье”: “Волосы его были теперь при луне и сзади собрались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ с ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше - демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате № 118- й привычке, сам себе бормотал” (305-306). По мнению В. И. Немцева описание внешности и платья указывает на период времени, когда жил “настоящий” Мастер, - со второй четверти XVII в. до начала XIX в. Это было время формирования романтической традиции и ее детища - “трижды романтического” Мастера. В это время жили Мольер и Сервантес, Гете и Гофман, Кант. Через двести лет Мастер, пройдя через страдания которые “служат бродилом для настоящего творчества, заранее искупил “вину” всех писателей - приверженность луне как символу сомнения и противоречия и земле с ее туманами и болотами”.1 Одновременное Воскресение Иешуа и Воскресение Мастера - тот момент, когда герои московских сцен встречаются с героями библейской, древний ершалоимский мир в романе сливается с современным московским.

 Почему вы пишете смешно?

Иногда говорят, что Одесса в РоссииP почти то же, что для Франции Прованс с его литературными традициями, песнями и смехом. Но ведь Прованс не перестает быть Францией. Самобытное и самостоятельное, тесно связанное с жизнью страны, творчество Ильфа и Петрова вместе с тем множеством нитей было связано и с ее литературной жизнью, в которой литературная Одесса была лишь частицей. Пожалуй, не меньше, чем Катаев, Бабель и Олеша, в творчестве Ильфа и Петрова отразился Михаил Булгаков. Причем если близость к В.PКатаеву чувствуется где-то на первых страницах «Двенадцати стульев» и потом исчезает, то близость к Булгакову, в «Двенадцати стульях» почти незаметная, позже становится явственней. (Это тяготение было взаимным. В 30-е годы его можно увидеть в творчестве Булгакова. Близость к Ильфу и Петрову чувствуется в его комедии «Иван Васильевич». И даже некоторые страницы романа «Мастер и Маргарита», вероятно, были бы написаны иначе, если б не существовал уже к тому времени «Золотой теленок».) С Булгаковым Ильфа и Петрова роднил Гоголь, хотя подходили они к Гоголю как бы с разных сторон

 Авторская песня как предмет литературоведческого, лингвистического и междисциплинарного изучения

В рассмотрении же более широкого спектра литературных связей первостепенное место занимает в данной работе исследование многогранной "пушкинианы" Высоцкого: это и разнообразные пушкинские подтексты стихов-песен барда, и параллели с любовной лирикой Пушкина (например, в стихотворении "Люблю тебя сейчас "), и анализ "антисказки" "Лукоморья больше нет " и др. Плодотворными становятся здесь и сопоставление "фантастического реализма" ряда произведений Высоцкого с традициями Гоголя и Достоевского, и анализ в разделе "Два Тезея" творческих параллелей между Высоцким и И.Бродским на уровне мифопоэтической образности. При очевидной ценности предложенных в книге наблюдений, здесь все же не преодолены "этюдность", некоторая отрывочность в подходе к материалу, не позволяющие пока выстроить целостной системы творческих диалогов Высоцкого с предшественниками. Также в отдельных работах А.В.Кулагина пунктирно прочерчены некоторые линии важнейшего и требующего дальнейших изысканий сопоставления творчества В.Маяковского и В.Высоцкого. Аспект литературных связей разнопланово представлен и в специальных высоцковедческих сборниках.

 Маяковский В.В.

Художественный мир Маяковского являет собою синтетическую драму, которая включает в себя свойства разных драматургических жанров: трагедии, мистерии, эпико-героической драмы, комедии, райка, кинематографа, феерии и т. д., подчиненных основному у Маяковского трагическому характеру его главного героя и трагедийной структуре всего его творчества. Следует заметить, что не только его пьесы, но и поэмы по-своему драматургичны и чаще всего трагедийны. В поэмах-трагедиях "Облако в штанах", "Флейта-позвоночник", "Война и мир", "Человек" и "Про это" у героя Маяковского, выступающего в роли богоборца, "тринадцатого апостола", Демона и воителя, появляются трагические двойники, похожие на Христа. В изображении этой трагической двойственности Маяковский развивает традиции Гоголя, Лермонтова, Достоевского и Блока, становится богоборцем с сердцем Христа. Его богоборчество начинается с мук неразделенной любви к женщине и только потом приобретает социальный и бытийный смысл. В поэме "Флейта-позвоночник" он показал грядущий праздник взаимной, разделенной любви, а в поэме "Война и мир" - праздник братского единения всех стран, народов и материков.

 Гоголевские традиции в изображении чиновничества в рассказах Чехова

В последней фразе отражается вся неподражаемость Чехова. Автор на фоне глобальной проблемы напоминает нам то, что причиной голода Пустякова явился тот самый орден, который он правой рукой прикрывал во время обеда, таким образом доказывая нам мелочность и мелкость лженосителя ордена. Сопричастность и приверженность к творчеству Гоголя ярко проявляется в детализации чеховских героев. Первым поэтом, жадным до мелочей, был, конечно же, Гоголь. «.рассмотрите их, хотя в микроскоп, если так они не останавливают вашего внимания. Разве мы не можем эту раздробленную мелочь искусства превратить в великое?»2. В поэтике же Чехова больше метафоричности, тонкости, но он перенял и сохранил ту натуральность, материальную плотность гоголевского определения. Традиции Гоголя в произведениях Чехова М.П.Громов называет «не отвлеченно-умозрительной схемой, но скорее запечатленной в слове памятью о типах, образах и коллизиях, предшествующей литературы»3. В своих письмах Чехов упоминает Тургенева, Пушкина, Лермонтова, Л.Толстого едва ли не чаще, чем Гоголя. Но именно его Чехов называл «величайшим русским писателем», именно он войдет в память Чехова со своим «Миргородом» и «Мертвыми душами», своим словарем и стилистикой.

 Русская философия XIX века

Приобщаясь к учению Христа, человек идет по пути своего одухотворения. Этот процесс занимает весь период жизни человечества. Человечество придет к торжеству мира и справедливости, правды и добродетели, когда его объединяющим началом станет воплощенный в человеке Бог, переместившийся из центра вечности в центр исторического процесса. Современное общество предполагает, с точки зрения Соловьева, единство «вселенской церкви» и монархического господства, слияние которых должно привести к образованию «свободной теократии». Роль в различных национальных литературных традициях. Русская литература всегда сохраняла органическую связь с традицией философской мысли: русский романтизм, религиозно-философские искания позднего Гоголя, творчество Достоевского и Толстого. Именно творчество этих двух великих русских писателей получило наиболее глубокий отклик в последующей отечественной философии, в первую очередь – в русской религиозной метафизике конца 19–20 вв. Философское значение художественных творений Ф.М. Достоевского (1821–1881) признавали многие русские мыслители. Уже младший современник и друг писателя философ В.С. Соловьев призывал видеть в Достоевском провидца и пророка, «предтечу нового религиозного искусства».

 Характер героя и средства его создания в одном из произведений русской литературы XX века

В этом плане превращение города за спиной Мастера в “дым и туман” служит таким же более общим символом отменяющего вину сна - прощение у Пилата (и его предшественников в творчестве Булгакова), как и сама вина Мастера является более общим, метафизическим воплощением личной вины.”1 В “ночь, когда сводятся счеты”, Мастер появляется в своем настоящем обличье”: “Волосы его были теперь при луне и сзади собрались в косу, и она летела по ветру. Когда ветер отдувал плащ с ног мастера, Маргарита видела на ботфортах его то потухающие, то загорающиеся звездочки шпор. Подобно юноше - демону, мастер летел, не сводя глаз с луны, но улыбался ей как будто знакомой хорошо и любимой, и что-то, по приобретенной в комнате № 118-й привычке, сам себе бормотал” (305-306). По мнению В. И. Немцева описание внешности и платья указывает на период времени, когда жил “настоящий” Мастер, - со второй четверти XVII в. до начала XIX в. Это было время формирования романтической традиции и ее детища - “трижды романтического” Мастера. В это время жили Мольер и Сервантес, Гете и Гофман, Кант. Через двести лет Мастер, пройдя через страдания которые “служат бродилом для настоящего творчества, заранее искупил “вину” всех писателей - приверженность луне как символу сомнения и противоречия и земле с ее туманами и болотами”.1 Одновременное Воскресение Иешуа и Воскресение Мастера - тот момент, когда герои московских сцен встречаются с героями библейской, древний ершалоимский мир в романе сливается с современным московским.

 Критический реализм

Общее в нём -  отрицание существующего крепостнического строя, показ его исторической обречённости. Отсюда резкость социального критикума, глубина художественного исследования действительности.    Особое место в социологическом реализме занимает «Что делать?» Н.Г. Чернышевского. Своеобразие произведения – в пропаганде социалистического идеала, новых взглядов на любовь, брак, в пропаганде пути к переустройству общества. Чернышевский не только раскрывает противоречие современной ему действительности, но и предлагает широкую программу преобразования жизни и  человеческого сознания. Наибольшее значение писатель предаёт труду как средству формирования нового человека и создание новых общественных отношений. Реализм «Что делать?» имеет черты, сближающие его с романтизмом. Пытаясь представить себе сущность социалистического будущего, Чернышевский начинает мыслить типично романтически. Но вместе с тем Чернышевский стремится преодолеть романтическую мечтательность. Борьбу за воплощение социалистического идеала он ведёт с опорой на реальную действительность.     Новыми гранями русский критический реализм раскрывается в творчестве Ф.М. Достоевского. В ранний период («Бедные люди», «Белые ночи» и др.) писатель продолжает традицию Гоголя, рисуя трагическую судьбу «маленького человека».    Трагические мотивы не только не исчезают, но, напротив, ещё более усиливаются в творчестве писателя в 60-70х годов.

 Философские идеи в русской литературе: Достоевский и Толстой

Философские идеи в русской литературе: Достоевский и Толстой В истории мировой культуры всегда существовали глубокие связи между философским и художественным творчеством. Особенно глубоко и органично философские идеи представлены в литературе. Древнейшие памятники философской мысли часто имеют литературно-художественную форму, в том числе поэтическую. И в дальнейшем философские идеи продолжают играть существенную роль в различных национальных литературных традициях. Так, например, трудно переоценить философское значение немецкой литературы (Гете, Шиллер, романтики) и ее связи с немецкой классической философией. Есть все основания говорить и о философичности русской литературы. Метафизические темы присутствуют в русской поэзии 19 в. (прежде всего у Ф.Тютчева) и, конечно, в творчестве крупнейших русских поэтов начала 20 в. (Вяч. Иванова, А.Белого). Русская литература всегда сохраняла органическую связь с традицией философской мысли: русский романтизм, религиозно-философские искания позднего Гоголя, творчество Достоевского и Толстого.

 М.А.Булгаков

В 1925 году, по канве этого романа, написал пьесу, которая в 1926 году пошла в Московском Художественном театре под названием «Дни Турбиных» и была запрещена после 289-го представления. Следующая пьеса «Зойкина квартира» шла в театре имени Вахтангова и была запрещена после 200 представления. Следующая - «Багровый остров» шла в Камерном театре и была запрещена приблизительно после 50-го представления. Следующая - «Бег» была запрещена после первых репетиций в Московском Художественном театре. Следующая - «Кабала Святош» была запрещена сразу и до репетиций не дошла. Через 2 месяца по запрещении «Кабалы» (в мае 1930 года) был принят в Московский Художественный театр на должность режиссера, находясь в которой, написал инсценировку «Мертвых душ» Гоголя. В марте 1931 года был принят кроме режиссуры и в актерский состав Московского Художественного театра. Творчество Булгакова - вершинное явление русской художественной культуры двадцатого века. Трагична судьба Мастера, лишенного возможности быть напечатанным, услышанным. С 1927 года по 1940, до дня своей смерти, Булгаков не увидел ни одной своей строчки в печати. Булгаков был своего рода пророком.

 Влияние сатирического творчества Н.В. Гоголя на сатиру М.А.Булгакова

Cодержание Введение .3 Глава 1. Теоретические основы сатиры как жанра 1.1.Черты сходства и отличия юмора и сатиры в художественной литературе .6 1.2.Юмор и сатира в произведениях Н.В.Гоголя .10 Глава 2. Влияние сатирического творчества Н.В. Гоголя на сатиру М.А.Булгакова 2.1 Н.В. Гоголь как образец для творческого подражания М.А.Булгакова .13 2.1.Гоголевские«корни»в творчестве Булгакова .16 Заключение . 35 Литература .37 Введение Часто мы наблюдаем в литературе весьма ши­роко распространенный круг произведений, в которых художник стремится к нарушению жизненных пропорций, к подчеркнуто­му преувеличению, к гротескной форме, резко нарушающей ре­альный облик явления. Простейшим примерам в живописи мо­жет служить карикатура, в которой художник изображает ре­альное и известное лицо и вместе с тем настолько преувеличи­вает ту или иную его черту, что делает его смешным и нелепым. При этом преувеличение, характерное для карикатуры,— это преувеличение особого рода, оно связано именно с подчеркива­нием смешного и нелепого в изображаемом явлении, со стрем­лением обнаружить его внутреннюю неполноценность, нарушить жизненные пропорции так, чтобы они обнаружили неприемле­мость для нас изображаемого явления.

 Южно-Африканская Республика

У зулусов распространены изготовление украшений из цветного бисера, развито производство керамики (в основном изготовление кувшинов для хранения пива и кисло-молочных продуктов). Одним из наиболее известных современных зулусских гончаров является Неста Нала, получившей главный приз на Первой национальной ремесленной выставке, которая прошла в Дурбане в 1995. У зулусов распространено также плетение корзин, сосудов, циновок, салфеток для стола, коробочек для хранения медикаментов, фильтров для процеживания пива (пивная церемония – важная часть жизни зулусов) из пальмовых веток и листьев. Отличаются изяществом уникальные маленькие сосуды, изготовленные современным мастером из Хлобисы Р. Ндвандве. Распространены также резьба по дереву – изготовленные из цельного куска дерева и тщательно отполированные и украшенные геометрическим орнаментом ковши, ложки и блюда, а также подголовники (у зулусов они считаются связующим звеном с прошлым их рода). Литература. Основана на богатых традициях устного творчества – зулусские, бушменские и готтентотские сказки, а также мифы, песни и пословицы других народов, населяющих страну.

 Как рукодельничать и любое дело делать благословясь

Вышивку часто применяли для украшения одежд священнослужителям, которые символизируют все божественное. Поэтому в мотивах их одежды часто используются такие вышивки, как виноградная лоза. Только в одеянии священнослужителей вышивка оставалась традиционна и сохраняла свои корни. Однако с изменением моды вышивка утратила ведущее место в украшении одежды и осталась жить в убранстве быта. Стали появляться вышитые картины, ковры, экраны для каминов. Вышивкой стали украшать сумочки, кошельки, бумажники, записные книжки и др. Получает развитие вышивка бисером. Но особенно популярной в 19 веке становится вышивка крестом. Это не случайно. После поражения восстания декабристом, русское общество возвращается к Богу, к традициям народного творчества. Немало этому способствовал и Н. М. Карамзин со своей «Историей Государства Российского», который буквально открыл русскому обществу его историю. Вышивали в то время по канве цветными нитями. Во второй половине 19 века вышивка использовалась и в верхней одежде. Вышивка делилась на городскую и крестьянскую. Городская вышивка была подвержена влиянию моды, приходившей с Запада.

 Культура как фактор общения

Подчёркнутая преемственность отнюдь не означает абсолютную устойчивость и неизменность культуры. По крайней мере, способность к саморазвитию, изменчивости — это важнейший признак социокультурного процесса. В данном случае подчёркивается преемственность новаторских традиций. Если в культуре того или иного народа развиты традиции свободы творчества, проявления индивидуальности и т. д., то в этом случае сама культурная традиция как бы "подталкивает" людей к поиску, инновациям. Народ, в культуре которого мало развиты традиции, способствующие поиску, новаторству, обрекает себя на отставание, на серьёзные трудности. Каждый шаг на дистанции развития социальной жизни ему будет даваться с большим трудом. Чрезмерный консерватизм культуры, недоверие к новому, неприятие социального риска блокирует инновации. Вместе с тем важно, чтобы в культуре традиции поддержки новаторства сочетались с разумным консерватизмом, с приверженностью к стабильности, устойчивости, предсказуемости. Во взаимосвязи культуры и творческой деятельности сделаем акцент на следующих моментах: 1. Значимость культуры как социального феномена объясняется, прежде всего, тем, что это непосредственный, актуальный "виновник" содержания, стиля практической жизни людей.

 Николай Гоголь. Опыт духовной биографии

Однако возникла другая крайность: религиозно-мистическая критика рубежа веков (и более всего известная книга Дмитрия Мережковского "Гоголь. Творчество, жизнь и религия". СПб., 1909) - выстраивала духовный путь Гоголя по своей мерке, изображая его едва ли не болезненным фанатиком, неким мистиком со средневековым сознанием, одиноким борцом с нечистой силой, а главное - полностью оторванным от Православной Церкви и даже каким-то образом противопоставленным ей, отчего образ писателя представал в совершенно искаженном виде. В дальнейшем вопросами духовной биографии Гоголя занималось почти исключительно Русское зарубежье, отчасти выровнившее уклоны модернистского подхода, - мы имеем в виду в первую очередь книги Константина Мочульского "Духовный путь Гоголя" (Париж, 1934) и профессора протопресвитера Василия Зеньковского "Н. В. Гоголь" (Париж, 1961). Однако многие темы, например такая основополагающая, как Гоголь и монашество, в них практически не затронуты. Это касается не только биографических моментов, но и внутренней, идейной жизни писателя.