Сокровенный LЁD

 Курс лекций по историческому материализму

Нравственная воля, творящая идеальные цели, является главным источником и истинной философской основой социалистического идеала, к осуществлению которого стремится критически мыслящая личность. Социалист оценивает исторический ход развития не с точки зрения научной закономерности, а берет за критерий всего совершившегося свой нравственный идеал. Он подвергает строгому нравственному суду историческое зло, несправедливость, все формы эксплоатации человека человеком, с одной стороны, а с другой - он черпает силу и вдохновение в положительных идеальных проявлениях и событиях исторической действительности. Нравственный суд над злодеями в истории и восторг перед ее героями, вот истинные воспитатели критически мыслящей личности, т.-е. социалиста, а не немые цифры и равнодушные факты. Лишь этот сознательно суб'ективный метод, метод нравственных оценок*1 ведет социалиста к сокровенной цели. Научный же об'ективный взгляд на движение мировой истории, утверждение, будто в исторической действительности господствует безусловная закономерность, на которую должна опираться практическая деятельность, приводит к пассивности, бездеятельности или, как любили выражаться наши суб'ективные социологи, к квиэтизму. /*1 Историческая теория Виндельбанда-Риккерта обнаруживает большое сходство с субъективной теорией наших субъективных социологов

 Эволюция и происхождение человека

Это и есть тот переломный этап, на котором начинается восхождение к Homo sapie s, тот критический период, когда полиморфный и политипический род троглодитов, или, собственно палеоантропов вплотную приблизился к новому экологическому кризису — к возросшей трудности получения мясной пищи. Новые формирующиеся в конце среднего плейстоцена биогеоценозы вытесняли прямоходящих плотоядных высших приматов, несмотря на всю их изощренную приспособляемость. Природа оставляла теперь лишь очень узкий эвентуальный выход этим удивительным животным четвертичной эпохи, так круто развившимся и теперь обреченным на вымирание. Он состоял в том, чтобы нарушить тот самый, дотоле спасительный, принцип «не убей», который составлял глубочайшую основу, сокровенный секрет их пребывания в разнообразных формах симбиоза с животными. Первое условие их беспрепятственного доступа к остаткам мертвого мяса состояло в том, чтобы живое и даже умирающее животное их не боялось. Троглодиты должны были оставаться безвредными и безобидными, и даже кое в чём полезными, например, сигнализирующими об опасности соседям в системе биоценоза.

 Шервуд Андерсон - краткая справка

Главное же здесь - это утрата родства души с окружающим миром, с физической простотой бытия, сказывающаяся в роковом неумении "говорить", общаться с другими не утилитарно, а душевно. Закономерно, что в книге четко очерчена фигура молодого репортера Джорджа Уилларда, которому каждый из горожан стремится доверить что-то сокровенное. Личностное и творческое взросление Уилларда намечает стержень книги как "романа воспитания", "романа в новеллах". В использовании монтажа - прозаического контрапункта, решавшего задачу создания одновременно и эпической, и индивидуализированной картины Америки, - Андерсон предвосхитил поэтику новеллистических циклов Фолкнера и Дж. Стейнбека. Еще более значим эстетический урок андерсоновской прозы. Причудливо синтезировав (Ф. С. Фицджеральд назвал этот синтез "трансцендентальным натурализмом") изощренную технику и натуралистическую тематику, "поэзию и прозу", Андерсон предложил богатые возможности для обновления языка американской прозы за счет символизации конкретного, будничного, сиюминутного, что было творчески воспринято многими, например Хемингуэем

 Узбекистан

За минувшие одиннадцать лет независимости пройден путь, в котором уместилось немало великих свершений и славных побед . Исполнилась сокровенная мечта на- рода Узбекистана , получившего возможность определять свою судьбу , избравшего свободу и путь демократических перемен . Независимость дала новый отсчет времени . Один- надцать ее лет , несомненно , наполнены многими яркими событиями , созидательным трудом , преобразившим стра-ну во всех сферах жизни . В корне изменился облик на- ших городов и сел , в которых появилась немало новых объектов независимости . В их числе Государственный музей истории Темуридов , Государственная консервато- рия Узбекистана , комплексы Имама аль – Бухари , Имама аль Маргинони , Имама аль Матуриди , Хакима ат- Терме- зи , Бахауддина Накшбанди , совместные предприятия – эти слова выдающегося мы- слителя , художника и гуманиста Николая Рериха отра- жают особенности нашего времени , отмеченного стре- млением к духовности , гуманистическим идеалам . Они суть того , что в разумном сочетании богатейших на- циональных традиция и общечеловеческих и культур- ных ценностей общество способно развиваться и ста- ть совершенным .

 Исцеление человека

Мой давний сподвижник по борьбе за здоровый образ жизни Яков Иванович Тихонов во имя своего яркого чувства патриотизма в команде, руководимой Дм. Шпаро, совершил в возрасте 52-лет в 1991 году горный сверхмарафон на Эльбрус, чтобы вознести флаг России на самую высокую точку Европы. А затем, в возрасте еще более зрелом, пронес стяг новой России в пробеге по Швеции, Норвегии, Польше, Германии, Швейцарии и другим странам Европы, чтобы все поколения русских эмигрантов могли увидеть три цвета возрождения своей исторической родины. Яков Иванович лелеет еще одну сокровенную, вдохновляющую его на новые сверхчеловеческие подвиги мечту: пробежать сверхмарафон по Североамериканскому континенту, чтобы именно Россия выступила инициатором могучего интернационального движения за единство здорового духовного и физического образа жизни во всем мире. Ему есть о чем говорить, что демонстрировать: благородных акций, совершенных им и его группой у нас в Питере, предостаточно!.. Положительные, радостные эмоции, несущие в себе позитивный настрой, суть факторы устойчивого доброго здоровья

 Великая Отечественная война

По поручению правительства СССР В. Молотов За правительство Германии И. Риббентропп Бесценными историческими документами о войне являются письма с фронта. Прочитав их, попытайтесь понять и рассказать, как письма раскрывают самые сокровенные чувства и помыслы воинов, какие проявились на фронте лучшие моральные и духовные качества советских людей. За тебя, Родина, за поля, леса, луга, сады, за города и села сражался я в годы гражданской войны и интервенции. Вместе с моим лучшим другом-пулеметом мы прошли по лесам Сибири. Прогнав Колчака, прошли под Перекоп. В ожесточенных схватках с врагом я был дважды ранен, но ни разу не дрогнула моя рука. Мой стальной друг не подвел ни меня , ни моих боевых товарищей. Его смертельный огонь разил врагов. В одну из ночей оголтелые орды фашистов, как стаи диких волков набросились на нашу цветущую Родину. Я сразу определил свое место среди добровольцев истребительного батальона. Передать свой боевой опыт бойцам, научить их отлично владеть боевым оружием – вот какая задача стояла передо мной. Радостно сознавать, что вчерашний дворник Белов, молодой парень, только что орудовавший метлой, стал хорошим пулеметчиком-наводчиком.

 К.П. Брюллов – портретист

Он вращался в кругу дорогих его сердцу людей искусства, приобщаясь к миру их сокровенных мыслей и чувств. Брюллов встречался с Пушкиным, Плетневым, Никитенко, Жуковским, Крыловым, был знаком с Белинским, Грановским, Надеждиным, Панаевым, Гоголем1, Лермонтовым, Баратынским, Даргомыжским, охотно навещал актрису Асенкову, актеров Самойловых, Каратыгиных, Петровых, дружил с Глинкой, нежно любил художников Венецианова и Егорова. Популярность Брюллова была столь велика, что невозможно было ограничить круг знакомства только людьми, близкими его душе. Квартиру художника в помещении Академии художеств постоянно заполняла пестрая толпа праздных посетителей. Вынужденный исполнять свои светские обязанности, Брюллов все же стремился уделить немалую толику времени для знакомства с современной литературой, театром, музыкой и для дружеских бесед с людьми, которых чтил и уважал. В этих беседах он проявлял осведомленность в различных областях науки и искусства. Созданная Брюлловым в Петербурге портретная галерея современников — самое ценное в его наследии.

 Древнерусская иконопись – шедевры северного Возрождения

И так же засияли они при свете лампады в крестьянской избе, просветляя своими посулами, всей своей утешительной гармонией каждодневной жизнь русского человека, в его заботах, раздумьях и тяжелом труде. А русская того времени, жизнь жестокая и бесправная, требовала какого-то утешения. Нет сомнения, красота иконы, столь созвучная красоте сокровенной мечты об упорядоченном, справедливом мире, подчас скрашивала эту жизнь. Древнерусская живопись - живопись христианской Руси - играла в жизни общества очень важную и совсем иную роль,  чем  живопись современная,  и этой ролью был определен ее характер.  Русь приняла крещение от Византии и вместе с ним унаследовала  представление  о том,  что задача живописи - "воплотить слово" воплотить в образы христианское вероучение.  Поэтому в основе древнерусской живописи лежит великое христианское "слово". Прежде всего это Священное Писание,  Библия ("Библия" по-гречески - книги) - книги,  созданные, согласно христианскому вероучению, по вдохновению Святого Духа. Воплотить слово, эту грандиозную литературу, нужно было как можно яснее - ведь это воплощение должно было приблизить человека к истине этого слова,  к глубине того вероучения,  которое он исповедовал.  Искусство византийского, православного мира – всех стран,  входящих  в  сферу культурного и вероисповедного влияния Византии,  - разрешило эту задачу, выработав глубоко своеобразную  совокупность  приемов,  создав  невиданную  ранее и никогда больше не повторившуюся художественную систему, которая позволила  необычайно полно и ясно воплотить христианское слово в живописный образ.

 Рецензия на фильм "Ностальгия"

К этому "сокровенному" относится и чувство ностальгии - только когда речь идёт о нашем духе, под этим чувством подразумевается тоска не по земной нашей родине, а по неземной нашей родине - т.е. по месту нашего Духовного происхождения. Именно это хотел выразить Тарковский в своём предпоследнем фильме Ностальгия. По его собственным словам, он не мог успокоиться пока не добился того, чтобы расширить первоначальный узкий смысл понятия ностальгии до понятия глобального томления по полноте бытия. Эта необъяснимая тоска по чему-то неземному, лежащему высоко за пределами нашего материального мира, и есть та ностальгия по Свету, в своё время уже воспетая в одном из стихотворений отцом Андрея Тарковского Арсением Тарковским. Эти строки были вставлены в кинофильм Сталкер: Вот и лето прошло, Словно и не бывало. На пригреве тепло. Только этого мало. Всё, что сбыться могло, Мне, как лист пятипалый, Прямо в руки легло, Только этого мало. Понапрасну ни зло, Ни добро не пропало, Всё горело светло, Только этого мало. Жизнь брала под крыло, Берегла и спасала, Мне и вправду везло. Только этого мало. Листьев не обожгло, Веток не обломало.

 Лермонтов в искусстве его времени

Ибо творчество всегда есть явление сокровенной души, которой есть что сказать, - души достойной творчества! Поэтому, выразив себя «однажды», дух самовыражения, не ограничиваясь одной только найденной уже формой, - переносит свое своеобразие и творящую волю на все, чего бы ни касался. Тем более это относится к выдающимся личностям. Оттого, вышнее - посредством таланта - прикосновение к струнам творчества заставляет всякий инструмент сообщать нам о вещах значительных! Воля развитого духа неизменно определяет и выбор художественных средств для выражения идей. Будучи «суммой» или «комбинацией» всех указанных знаний - они являются смыслом истинного творчества, которое «само» находит себе художественную форму, протяженность по времени и время в истории. Оттого, отвечая неведомым нам «импульсам» сознания и всегда тождественная его значимости, «скорая» реакция души иной раз свободнее раскрывает потенции таланта, ибо, заявляя о себе спонтанно, - не отягощена премудростями техники. Потому одаренные натуры даже и не в своем амплуа способны выразить захватившую их идею сильными художественными средствами, порой создавая новые формы творчества, «попадая» /а то и предваряя/ в творческие находки будущего.

 Русская культура в начале XX века: Символизм. Религиозные течения в философии

Бальмонт видел в нем путь постижения сокровенных, неразгаданных глубин человеческой души; Вяч. Иванов считал, что символизм поможет преодолеть разрыв между художником и народом, а А. Белый был убежден, что это та основа, на которой будет создано новое искусство, способное преобразить человеческую личность. Рассмотрим более подробно творчество А. Белого, как одного из ведущих теоретиков символизма. Андрей Белый — поэт самобытный и оригинальный. В его поэзии контрастно сосуществовали пафос и ирония, бытовые зарисовки и интимные переживания, картины природы и философские размышления. В 1904 году выпустил книгу стихов «Золото в лазури», в которой заявил о себе как талантливый поэт-символист. Андрей Белый, как теоретик символизма, так раскрывает смысл своей платформы: «символизм, приемля лозунги исторических школ, их вскрывает в их «плюсах» и «минусах»; он — самосознание творчества, как критицизм; до него оно слепо: он противопоставляет себя «школам» там, где эти школы нарушают основной лозунг единства формы и содержания; романтики его нарушают в сторону содержания, переживаемого субъективно; сентенционизм — в сторону содержания, понимаемого абстрактно; современный классицизм (пассеизм) его нарушает в сторону формы.

 Утесов и Райкин - жизнь и творчество

Райкин, выходя на сцену, был убежден, что перед ним именно такой зритель. Актеру необходимо вести прямой разговор, чтобы осмеяние порока побуждало к действию. Смех над пороком - свидетельство нравственного здоровья человека. Используя гротеск, Райкин обладал тонким, удивительным чувством меры, следуя словам Чарли Чаплина: "Больше всего я опасаюсь, как бы мне не впасть в преувеличение или не слишком нажать на какую-нибудь частность, легче всего убить смех преувеличением". ( Ж. Садуль. Чарли Чаплин. - М.: Искусство. - 1981 ). С доброй улыбкой, с внимательным и очень точно оценивающим взглядом, с необыкновенно выразительными и способными много рассказать руками - таким запомнился Аркадий Исаакович. Его помнят как сатирического актера, наделенного ярким мастерством перевоплощения, "человеком с тысячью лиц". И все же нас неотразимо влечет к себе, словно гипнотизируя, его творческая индивидуальность. Видимо, она-то и есть очень важный элемент магии искусства. В репертуаре Райкина сцены смешные и грустные, беспощадно злые и лирические, монологи и маленькие пьесы, где слову принадлежит главное место, и мимические миниатюры, в которых нет ни одного слова." И всюду перед нами актер, который как будто всегда остается самим собой и всегда разный, потому, что он ищет в своем искусстве не на поверхности, а в самых сокровенных глубинах.

 Культура Древней Руси

Переход к последним не очень прост. Драматический и противоречивый, он определил особый тип древнерусской духовности, наложившей отпечаток на всю русскую культуру последующих эпох. Язычество являлось не просто религией, но формой закрепления опыта народной религии на протяжении тысячелетий. Родоплеменные отношения, соответствующие им нравы и представления о правилах жизни отражались в языческих верованиях и обычаях. Поэтому для утверждения новой религии с ее представлениями о человеке и нравственности потребовалось преодолеть не просто язычество, но древнюю традиционную культуру. Духовный мир человека Киевской Руси во многом был подобен мироощущению средневекового человека в раннефеодальной Европе: все вокруг значительно и полно мистического смысла — Бог присутствует в этом мире. Человек должен разглядеть сокровенный смысл вещей, окружающих его символику животных, растений, числовых соотношений. Число «один» свидетельствовало ему о единстве Бога, «два» -напоминало о двуединой природе Христа (сын Божий и человек), «три» — о триединстве Бога (Бог— отец, Бог— сын и Бог— дух святой). «Четыре» было символом материального мира, поэтому мир имеет четыре стороны света, он составлен из четырех элементов и т. д. «Семь» — воплощало в себе соединение в человеке Божественного начала с материальным, поэтому все, что касается человека, семерично: семь смертных грехов, семь противопоставленных им церковных таинств, семь дней недели, в которые был сотворен мир (вернее, шесть дней, а седьмой Бог отдыхал), семь тысячелетий мировой истории и т. д. Значительный и великий мир лежал вокруг человека.

 Человек и мир человека в творчестве Ф.М.Достоевского

Достоевский горячо принимал идеи Н. Ф. Федорова (см. о нем во II томе гл. V.) о духе «небратства» в современности—достаточно вспомнить его беспощадные слова в «Зимних заметках о летних впечатлениях». Вот эти слова: «Кто, кроме отвлеченного доктринера, мог бы принять комедию буржуазного единения, которую мы видим в Европе, за нормальную формулу человеческого единения на земле?» Да, идея подлинного братства была в основе раннего социализма у Достоевского, она продолжала жить всю его жизнь, — и она определяла собой ту религиозную утопию, которой окрашено было мировоззрение Достоевского (утопию превращения государства, то есть всего земного порядка в церковь). Мистическая основа морали выражена с большой силой и смелостью в предсмертных речах старца Зосимы («Бр. Карамазовы»). «Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле. и взошло все. но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего к таинственным мирам иным». «Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным».

 Максим Горький

Уже за первое десятилетие его писательской деятельности количество публикаций, посвященных Горькому, достигло почти 2 000 – так много не писали ни об одном другом русском писателе. Его талант признавали все: Толстой и Чехов, Бунин и Леонид Андреев, Мережковский и Блок. Цветаева, сравнивая Горького с Буниным, и ставя первого выше, выразилась так: "Горький – эпоха, Бунин – конец эпохи". Действительно, Горький – это эпоха. Это исключительно "своевременный" писатель, причем "своевременный" не в смысле эфемерной, дешевой популярности, а в том, что он выразил какие-то сокровенные чаяния своей эпохи – и ее явные противоречия. Эпоха же Горького и прославила. "В Горьком – большая сила, но мало того, она опирается на большую силу", – писал Д.В. Философов (Философов Д.В. Завтрашнее мещанство. – печ. по изд.: Максим Горький. Pro e co ra. СПб., 1997. C. 688). Оценка Горького в значительной мере зависит от оценки его времени, точнее, от оценки его эпохи в динамике. В советское время Горькому отводилась роль пророка, с крушением советского строя на него обрушилась ненависть, какой заслуживают лжепророки. И то, и другое – преувеличение.

 Сборник сочинений русской литературы с XIX века до 80-х годов XX века

Она выглядела настолько живой, что казалось, сейчас заговорит, но скульптура молчала, а творец ее заболел от любви к своему чудесному созданию. Ведь в ней он выразил свое сокровенное представление о женской красоте, вложил в нее душу. И терзался оттого, что никогда не станет эта мраморная девушка живой. Эта странная любовь была настолько сильна, что боги сжалились и оживили камень. Очевидно, в искусстве, возможно, такое чудо, когда художник всерьез увлекается своим собственным творением. Вероятно, и Александр Сергеевич, работая над романом «Евгений Онегин», любовался чудесной девушкой, оживающей под его пером. Он с любовью описывает ее внешность, силу чувств, «милую простоту». На многих страницах невольно признается: «Я так люблю Татьяну милую мою», «Татьяна, милая Татьяна! С тобой теперь я слезы лью.» Часто говорят о «тургеневских девушках». Эти образы будут вечно тревожить воображение своей женственностью, чистотой, искренностью и силой характера. Но мне кажется, что «пушкинские девушки» не менее интересны и привлекательны.

 Судьба доктора Сартанова в романе В. Вересаева "В тупике". История создания и публикации романа

Он даже пробует в «лекции для литературной студии» «Что нужно для того, чтобы быть читателем?» (1921) теоретически обосновать эту свою творческую замкнутость. «Выявление самого себя,— выявление сокровеннейшей, часто самому художнику непонятной сущности своей, своей единой неповторяемой личности, в этом — единственная истинная задача художества, и в этом также — вся тайна творчества. А все остальное — литература», говоря словами Верлэна»,— такова, он теперь утверждает, первая заповедь истинного художника. А отсюда вторая заповедь — в творчестве нужно «быть самим собою». Художники, по его мнению, должны быть свободны от всяких теорий, от необходимости следовать каким-либо направлениям, художнику «очень мешает быть самим собою выяснение для себя задач искусства», «настоящий художник пишет так, как видит собственными глазами, а не как его приучили видеть книги и разговоры», настоящие художники творят «подсознательно», «из нутра» или просто «не ведают что творят». Настоящие художники — «табун диких лошадей», за которым гоняются «классификаторы и схематизаторы», тщетно пытаясь пришпилить к хвостам «лошадей» «свою маленькую этикетку» На долгом и трудном писательском пути он не раз ошибался, заходил в «тупик», но никогда не лгал, не заключал сделок со своей совестью, а честно искал правду.

 Библейские мотивы в творчестве М.Ю. Лермонтова

И все же, может быть, правда о нем - то, что увидел заставший его в церкви товарищ, а не то, что видели его критики, друзья и враги? Молитва Лермонтова тайна, сокровенна; хула - явна, приметна. Молитва его стыдлива, она боится, чтоб не нарушилось её одиночество, и она сознательно скрытна, затаенна. В не предназначавшейся для печати автобиографической поэме "Сашка" есть место, решающее спор о первичной, изначальной религиозности Лермонтова: Век наш - век безбожный; Пожалуй, кто-нибудь, шпион ничтожный Мои слова прославит, и тогда Нельзя креститься будет без стыда И поневоле станешь лицемерить, Смеясь над тем, чему желал бы верить . Боязнь "шпиона ничтожного" сделала молитву поэта скрытной, утаенной, как будто не существующей. Но навсегда осталась привычка "поневоле лицемерить" - под явной маской воинствующего отрицателя хранить тайную молитву. Редко где Лермонтов так глубоко проникал в свою творческую личность, так ясно понимал её и обрисовал столь отчетливо, как в "Молитве" ("Не обвиняй меня, всесильный.") 1829 года. Здесь отступают на второй план возможные переклички с подобными вещами в европейской поэзии.