Историческая ретроспекция феномена проституции

 Постижение России; Опыт историософского анализа

Именно в этих процессах происходит утрата исторической непрерывности, подлинной историчности и, как следствие, исторической идентичности и самой истории. Вот далеко не полный перечень проявлений синдрома вненациональности, лежащего в основе патологии основных форм и направлений исторической активности вненациональной России - главного субъекта-разрушителя исторической и национальной России. Будучи результатом цивилизационного раскола России, вненациональная Россия, в свою очередь, постоянно инициирует процессы размывания основ исторической и национальной идентичности, навязывая России вместо исторической модернизации разрушение основ локальности собственной цивилизации. Именно вненациональная Россия и есть тот исторический субъект России, который, поставив себя на грань вненационального и антинационального бытия в истории, разрушает Россию, начиная с ее архетипических глубин, с глубин генетического кода ее истории. Этот субъект - результат глубокой патологии цивилизационного исторического развития России, попытки преодоления Россией основ локальности собственной цивилизации и он же - субъектный источник этой патологии, многое объясняющий в истоках исторической парадоксальности феномена России

 Особенности распространения проституции в современном российском обществе

ОглавлениеВведение.2 Глава 1. Социальные аспекты изучения проституции как явления.5 1.1. Определение проституции.5 1.2. Исторически значимые подходы к определению понятия «проституция».8 1.3. Изучение проституции в России в XIX-XX вв.16 1.4. Исторические корни современной распространенности проституции26 Глава 2. Особенности распространения проституции в современной России.34 2.1. История проституции в России34 2.2. Социологические исследования распространенности проституции в России.47 2.3. Перспективы развития феномена проституции.57 Заключение.65 Литература.67 Введение.Актуальность исследования обуславливается тем, что проблема проституции уже много лет привлекает внимание исследователей. Сложность темы исследования, но вместе с тем и необычайный интерес к ней обусловлены тем, что проституция - чрезвычайно многогранное явление в истории и культуре человечества. Вследствие этого спор о сущности проституции, ее отличительных чертах продолжается с XIX в. Литература по данной теме исчисляется сотнями наименований. Проституция - (лат. pros i uo - позорю, бесчещу): продажа своего тела, секс за деньги; купля и продажа сексуальных услуг за наличные.

 Джордано Бруно и генезис классической науки

Бруно шел от Аристотеля и Платона к досократикам. Конечно, такая характеристика его интересов и симпатий очень схематична, и ее можно взять лишь в качестве отправной. Но она существенна для определения роли Бруно в предыстории классической науки. Изучая эволюцию научных представлений, можно не раз увидеть соответствие между поворотом к новым идеям и изменением исторической ретроспекции. В XVI- XVII вв. поворот к механической картине мира сопровождался переоценкой исторических ценностей. В отношении {31} Демокрита, Эпикура и Лукреция можно говорить о возврате в самом непосредственном смысле. Атомистика Гассенди была возрожденной атомистикой Эпикура и Лукреция, хотя она была и не только таким возрождением. Поскольку основные идеи античной атомистики были высказаны Демокритом, это было возвращение от Аристотеля и Платона к досократикам. Но здесь есть и другая связь с досократиками, существенная не столько для XVII, сколько для XVI в. Для итальянских натурфилософов этого века досократики были близки концепцией природы, которой не противостоит иная, управляющая ею нематериальная сила

 Этническая общность и национализм

Западные примордиалисты (К. Гирц, X. Айзеке), как правило, более четко указывают на присутствие в человеке неких сущностных, примордиальных этнических структур. Основные усилия при этом направляются на поиск тех объективных условий филогенеза, которые могли сформировать такие структуры. Наиболее характерной и развернутой выглядит концепция П. Ван ден Берге, который видит в этничности результат эволюционного развития расширенных кровнородственных групп, в процессе которого связи, родства постепенно размывались и становились большей частью уже фиктивными. Такой подход в общих чертах разделяется рядом зарубежных и отечественных ученых. Так, И.Ю. Заринов, определяя исторические рамки феномена этничности между протоэтносом – племенем и постэтносом – нацией, указывает, что этнические лопуляционные связи пришли на смену жестким кровнородственным в процессе перехода от родоплеменной формы организации общества к политической. В.П. Торукало (вслед за В.В. Марханиным) развивает тезис о биосоциальности, которая понимается ею в плане «синтеза биологического и социального» в том смысле, что этнос – это результат снятия биологического социальным в процессе его становления и последующей эволюции как органически целостной системы.

 Портреты революционеров

Через Кнунянца Ленин очень одобрял эту брошюру. Упомянутые две прокламации к крестьянам, как и названная только что брошюра, вместе со многими другими документами, напечатаны в недавно появившемся втором томе моих сочинений («Наша первая революция»). А прокламацию «Без царя» Вы там не найдете – по той простой причине, что я ее не писал. Я ни в малейшей мере не хочу этим сказать, что в 1905 году не делал ошибок. Ошибок этих было немало. Основной моей ошибкой было то, что я не вошел в большевистскую партию с раскола 1903 года. У меня нет и не может быть никакого интереса уменьшать ошибки, вытекавшие из того, что я в известные периоды враждебно противопоставлял себя большевикам и даже сближался на этой почве с меньшевиками. В одном из ближайших томов я опубликую все относящиеся к этому вопросу документы и постараюсь дать им то освещение, какого они заслуживают в свете исторической ретроспекции. Никто не может переделывать свой путь задним числом. Но это, во всяком случае, тот путь, который привел меня к большевизму

 Антропология: учение о человеке и его судьбе

Но за ней, как представляется, стоит отнюдь не тривиальная идея - оконкретно-исторической неразложимости феномена человека. Есть в нем что-то сопротивляющееся исторической дискретности, указывающее или настраивающее нанепрерывность, преемственность. Сущность человека как совокупности общественных отношений с определенностью укладывается в ту илииную историческую эпоху и является результатом, а точнее формой развития чего-то более устойчивого и фундаментального. Это последнее и есть человеческаяприрода, природа человека. Можно, видимо, сказать так: природа человека представляет собой самую глубокую его сущность. С учетом диалектики общего и единичного, общесоциологического и конкретно-исторического выступать следует не против природы человека("человека вообще"), а против ненаучных и неубедительных ее истолкований. Таких истолкований действительно очень много. Под человеческойприродой часто понимают врожденные биологические свойства человека или биопсихическую конституцию, общую всем людям, универсальные характеристики человеческогоповедения, остающиеся неизменными для всех времен и народов, специфические законы, обеспечивающие устойчивость жизненных сил и устремлений человека.Природу человека нередко отождествляют с неотчуждаемыми или естественными правами человека, как-то: право на жизнь, свободу, счастье, на равенствовозможностей для развития и т. д. Интересна и попытка вывести природу человека из взаимодействия двух факторов: физических или физиологических характеристикчеловека и общих требований общественной жизни.

 Антропология: учение о человеке и его судьбе

Но за ней, как представляется, стоит отнюдь не тривиальная идея - о конкретно-исторической неразложимости феномена человека. Есть в нем что-то сопротивляющееся исторической дискретности, указывающее или настраивающее на непрерывность, преемственность. Сущность человека как совокупности общественных отношений с определенностью укладывается в ту или иную историческую эпоху и является результатом, а точнее формой развития чего-то более устойчивого и фундаментального. Это последнее и есть человеческая природа, природа человека. Можно, видимо, сказать так: природа человека представляет собой самую глубокую его сущность. С учетом диалектики общего и единичного, общесоциологического и конкретно-исторического выступать следует не против природы человека ("человека вообще"), а против ненаучных и неубедительных ее истолкований. Таких истолкований действительно очень много. Под человеческой природой часто понимают врожденные биологические свойства человека или биопсихическую конституцию, общую всем людям, универсальные характеристики человеческого поведения, остающиеся неизменными для всех времен и народов, специфические законы, обеспечивающие устойчивость жизненных сил и устремлений человека.

 Институционализм - приоритет вторичности?

Для экономистов-теоретиков здесь также нет проблемы: экономическое поведение «общества» — это поведение основных групп участников данной исторической ступени общественного производства, объективно заданное уровнем развития как общественной технологии производства, так и его общественных форм. Традиционно-теоретический подход отнюдь не отрицает воздействия (и учета) всех мыслимых и немыслимых факторов самого-пресамого субъективного характера (включая воровство, моду и солнечные пятна, а также «руку» Москвы или Тель-Авива), но в то же время не позволяет упустить основную общеисторическую линию развития экономики — саморазвитие общественного производства, более того — позволяет «встраивать» институты и прочую «вторичную важность» в более широкий и более объективный гносеологический блок. Если же кому охота заниматься этими прочими, вторичными, так называемыми «институциональными» факторами, — пожалуйста, ради бога, но только не выдавайте их за главные, первостепенные, определяющие. Например, размер денежных купюр или переход к пластиковым карточкам, конечно же, влияет на эффективность национальной денежной системы, но не объясняет происхождения и сущности самого исторически обусловленного феномена денег (или — как гордо сказал бы здесь институцио-налист — «института денег»).

 Одиноки ли мы во Вселенной?

Феномен НЛО неизбежно должен был изменить свой религиозно –мистический камуфляж на научный. Стремительное развитие науки должно было определить эволюцию нашего восприятия феномена НЛО –отражения его исторической мимикрии. Если конец прошлого столетия характерен описаниям объектов, похожих на воздушные шары или дирижабли, а в первые десятилетия нашего века изобилуют свидетельствами о наблюдении таинственных аэропланов, то, начиная с сороковых годов, нам демонстрируются конструкции, характерны для современных летательных аппаратов. Тысячи наблюдений такого рода приводят нас к неминуемому выводу: истинная субстанция феномена такова, что он может принимать любую желаемую форму по собственному выбору такого рода проявления НЛО может играть отвлекающую роль, маскируя подлинную цель. Историческая мимикрия феномена НЛО учитывает не только техническое, но и психологическое развитие человеческого общества в различных регионах планеты. Стратегия феномена строится, вероятно, из условия достижения двух целей: 1) Формирование и контроль основных направлений развития человечества, как разумной формы материи. 2) Создание постоянного дезинформирующего фактора с целью сокрытия первой цели.

 Происхождений цивилизации

Очевидно, в данном случае имеет место полное отождествление “цивилизаций” с первобытными археологическими культурами, что лишает термин “цивилизация” какой–либо самостоятельности. Во-вторых, понятие цивилизации может отвечать наивысшей стадии общественного развития, которая, согласно известному труду Л.Г.Моргана “Древнее общество”, следует за первобытными стадиями дикости и варварства. Исторически такое воззрение на цивилизацию представляется правомерным, однако не раскрывает причин, по которым высшая стадия общественного развития реализовалась именно в феномене городской культуры, с которой термин “цивилизация” связан этимологически: лат. civis “гражданин”, civi as (синоним urbs) “город” и т.п. По этой причине корреляция цивилизации с городской культурой представляется органичной и находит отражение в литературе. Для объяснения исторической связи феномена цивилизации с городской культурой мы вводим третий вариант понимания термина “цивилизация” и определяем его как предметную форму структуры общества разделенного труда, материализованную из социально-интегративных интересов в форме города (см. гл. II, 2). Социально–интегративный заряд материальной цивилизации городского типа оказал радикальное воздействие и на духовную сферу, что позволяет дать целостный анализ различных сторон жизни цивилизованного общества.

 Исследование феномена двойничества в культуре серебряного века в аспекте изучения творчества Сергея Александровича Есенина

В ходе исследования, была предпринята попытка рассмотрения феномена двойничества в контексте культурного сознания Серебряного века. Рубеж ХIХ – ХХ веков для России является переломным моментом культурно- исторического развития. Культурное сознание Серебряного века характеризуется как кризисное, неустойчивое. Человек в это исторически сложное, противоречивое время теряет все нравственные ориентиры, мировоззренческую опору в жизни, ощущает свою растерянность, неуверенность, что и приводит к разрушению целостности его сознания. Все это и обуславливает актуализацию в данный период культурно-исторического развития феномена двойничества. Он проявляется как на уровне мироощущения, так и на уровне бытового и художественного сознания эпохи. Можно сказать, что феномен двойничества является одной из характернейших черт эпохи рубежа ХIХ веков, сущностной характеристикой культурного и художественного сознания Серебряного века. Двойничество в культуре Серебряного века воплощается как категория культурного сознания эпохи, и находит выражение в художественном творчестве различных деятелей культуры.

 Концепции правовой государственности и возрожденное естественное право

Фуллер не противопоставляет позитивное право и естественное право, а только право и неправо. Несколько иную характеристику моральности в праве дает Рональд Дворкин, автор «Если о правах говорить серьезно» (1972). Позитивное право должно подвергаться оценке не только с инструментальной, но также и с моральной точки зрения. Фундаментальные субъективные права и образуют, по его мнению, те принципы и критерии, которые должны браться в основу морального измерения права с точки зрения справедливости. Ведущим, главным и определяющим принципом является право на равенство, по-другому «право на равное уважение и обращение». В 50-х гг. Артур Кауфман (Естественное право и историчность. 1957) выступил против возведения в абсолют элемента исторической изменчивости в содержании права и подчеркнул в этой связи, что естественно-правовое восприятие права основано на признании и допущении постоянного наличия и действия внепозитивных правовых принципов. Вместе с тем он соглашался с восприятием права как исторически меняющегося феномена, в содержание которого включаются некоторые вне-юридические факторы, действующие «здесь и теперь». В 70-х гг. Каумфман откажется от этих позиций и объявит о «бесплодности естественно-правовых учений».

 Правовое государство

Среди таких органов можно назвать органы Прокуратуры, государственные инспекции, специальные комиссии; наличие у этих контрольно-надзорных органов реальных действенных мер по отношению к нарушителям. 2.7 Принцип реальности прав и свобод граждан Права человека – это одно из неотъемлемых, атрибутивных свойств личности, присущее любому человеческому существу, где бы он ни находился, кем бы ни был. Универсальность прав человека создает необходимость всестороннего, целостного осмысления онтологических, феноменологических, гносеологических, аксиологических, креативных, прогностических и других аспектов этого сложного и многостороннего феномена. Современная концепция прав человека исходит из представления об их этическом характере.      Права человека представляют собой высокий общественный идеал, к достижению которого ныне стремятся все цивилизованные демократические страны. В соответствии с ним они пытаются реформировать существующую социальную структуру и оптимизировать условия развития членов общества, воспитать молодежь в духе уважения человеческого достоинства, дружбы и взаимопонимания с другими народами мира, носителями самобытных культур, что является важной предпосылкой выживания человечества в новых исторических условиях.

 Внутренняя и внешняя культура

Многочисленные философские школы ХХ века очень интенсивно за- нимались и занимаются изучением феномена культуры. Собственно го- воря, именно в это время возникла философия культуры как самостоя- тельная философская дисциплина. Последователи неокантианства (Рик- керт и М.Вебер) рассматривали культуру прежде всего как специфи- ческую систему ценностей и идей, различающихся по их роли в жизни и организации общества того или иного типа. Интересна концепция немецкого философа-идеалиста О.Шпенглера. Сущность ее заключается в рассмотрении культуры как организма, который обладает единством и обособлен от других ему подобных организмов. Каждому культурному организму, по Шпенглеру, заранее отмерен предел, после которого культура, умирая, перерождается в цивилизацию. Таким образом, ци- вилизация рассматривается как противоположность культуре. Это оз- начает, что единой общечеловеческой культуры нет и быть не может. С этой точки зрения на культуру очень тесно соприкасается теория "локальных" цивилизаций английского историка А.Тойнби. Диалектико-материалистическая философия рассматривает культу- ру как специфическую характеристику общества, которая выражает достигнутый человечеством уровень исторического развития, включаю- щий в себя определенное отношение человека к природе и обществу, развитие творческих сил и способностей личности.

 Основы социокультурного проектирования

Культурологические знания о закономерностях формирования и проблемах развития отечественной и региональных культур могут найти применение в социально-культурном проектировании процессов, характерных как общества в целом (т.е. национальной культуры); так и для культурной жизни конкретной территории. Они позволят сориентировать проекты и программы на стратегическую цель культурной политики: создание условий для саморазвития культурной жизни, поддержку приоритетных направлений и видов культурной деятельности, имеющих общественную и личностную значимость, способствующих оптимизации художественной, духовно-нравственной, политической жизни социума, развитию исторической, экологической культуры личности, созданию духовно насыщенного "культурного пространства" — среды становления и развития человека. Задачи и содержание проектной деятельности специалиста, работающего в социокультурной сфере (т.е. профессионала, объектом деятельности которого являются различные субъекты или феномены культуры), не тождественны теоретико-исследовательским целевым установкам прикладной культурологии.

 Культура как система

Идентичность в смысле а=а можно представить себе только мысленно, когда же обе «а» написаны на доске, они уже (только еще) самоподобны. Как таковые они, однако, весьма продуктивны. Хотя все листья одного дуба дубовые, но мы не найдем среди них и двух, которые были бы идентичны друг другу. Уже Лейбниц в монадологии использовал самоподобие как принцип: гештальт-системы живут по своему внутреннему принципу, они, как позднее отметил Гете в своей морфологии, находятся «в постоянном движении», они обновляются в рамках закона гештальта. Созданные культурой гештальт-системы должны управляться также самоподобно. Что довольно сложно, поскольку они состоят из элементов, обладающих собственной интерпретирующей волей. Эта воля следует эстетическому суждению. Благодаря ему люди достаточно своевольны, хотя экзистенциально они прочно включены в коллективно-исторические гештальт-системы. Хотя такого рода гипер-организмы предоставляют человечеству в качестве материала все исторические феномены, отдельные человеческие экземпляры постоянно готовы к отклонениям.

 Рыцарская культура

Целью нашего исследования неоднократно будет являться рыцарское мировоззрение и мировосприятие. Именно через эту систему взглядов на мир, мы сможем полнее понять сущность феномена рыцарской культуры. Методами изучения и анализа послужат нам дошедшие до нас исторические и художественные материалы, всевозможная учебная литература по средневековой культуре, а также научно-исследовательские работы, и журнальные статьи. 2. Общая характеристика средневековой эпохи Средними веками культурологи называют длительный период в истории Западной Европы между Античностью и Новым Временем. Этот период охватывает более тысячелетия с V по XV в. Внутри тысячелетнего периода Средних веков принято выделять по меньшей мере три периода. Это: - Раннее Средневековье, от начала эпохи до 900 или 1000 годов (до Х—XI веков); - Высокое (Классическое) Средневековье. От X—XI веков до примерно XIV века; -Позднее Средневековье, XIV и XV века. Раннее Средневековье — время, когда в Европе происходили бурные и очень важные процессы. Прежде всего, это — вторжения так называемых варваров (от латинского barba — борода), которые уже со II века нашей эры постоянно нападали на Римскую империю и селились на землях ее провинций.

 Диалог двух современников (В.Шушкин и Ф.Абрамов)

Ранее автор видел картину. И хотя мы не можем с уверенностью говорить о его к ней отношений, по-видимому, оно было не так радикально («.и ужаснулся»). «Зашаталась романтика» - значит исчезли те рудименты отношения к действительности, которые были заранее. Был ли этот процесс утраты уллюзий мгновенным? Только ли повторный просмотр картины перевернул представления Абрамова? Думается, что нет. «И все стало на свое место» - вот фраза-ключ к пониманию этой дневниковой записи. Просмотр картины стал завершающим фактом в сложном и уже к тому времени (середина 60-х) в основном зовершенном процессе переоценки традиционных (официальных) исторических представлений. Один процесс завершился, другой лищь начался («.впервые. зашаталась романтика»). Романтика (романтизм) – категория эстетическая, а не только историческая. Произошло отделение конкретно-исторической составляющей мифа ( мифа о гражданской войне, в данном случае) от собтвенно художественной. Но теперь перед Абрамовым встает вторая проблема: можно ли, не соглашаясь с идеей произведения, «любить» (по словам самого писателя; шире – ценить) его и далее исключительно за форму, художественное исполнение? Не будет ли это любованием «сумасшествием нации»? Абрамов не дает нам конкретного ответа, но сама логика размышлений над двоичной структурой художественного феномена позволяет убедить в глубоко аналитичном уме писателя, подвергающем проверке любой факт действительности.