СКАЧАТЬ РЕФЕРАТ Литературное подражание Литература, Лингвистика Искусство, Культура, Литература рефераты курсовые дипломы контрольные сочинения доклады

Понятие это не имеет вполне определенного содержания, и в частых случаях не всегда возможно отграничить его от сопредельных понятий литературного подражания, заимствования, совладения и других подобных случаев сходства литературных произведений. Во всяком случай в совпадении отдельных идей нельзя видеть П. : условия преемственности духовной жизни таковы, что без известного усвоения чужой мысли невозможно никакое человеческое творчество. Между тем человек, дойдя своим умом до чего-нибудь, часто склонен считать себя Колумбом истины и, не желая знать о своих предшественниках («pereant qui ante nos nostra dixerunt»), видит в повторении своих мыслей посягательство на свои права. На самом деле объектом П. является не идея, за редкими исключениями представляющая собою «res communis omnium», но то, что принято считать ее внешней оболочкой. Громадное большинство литературных произведений, не заключая ничего нового по содержанию, имеет своеобразную форму, новые оттенки выражения; лишь присвоение этой, глубоко индивидуальной стороны произведения может быть названо П

Традиции как объект социогуманитарного познания

Как выяснили литературоведы, традиционность в художественном творчестве проявляется как влияние, как заимствование сюжетов, как следование определенным канонам построения литературного произведения, как подражание языку, стилю определенного писателя и т.д., ибо любое произведение – это актуальный или потенциальный образец, который может порождать и порождает последующие реализации. Однако любая реализация всегда чем-то отличается от образца. Рассмотрим случай литературного подражания Вергилию трех поэтов римской эпохи – Валерия Флакка, Публия Папиния Станция и Силия Италика. Общая творческая черта всех трех – стиль, колеблющийся между сознательным подражанием Вергилию и бессознательным следованием запросам своего времени. «Заимствуя материал образов и оборотов у Вергилия, авторы стремятся превзойти его в разработке этого материала, варьируют синонимику, синтаксис, порядок слов, впадают то в эффективную краткость, то в напыщенную перифрастичность» . Преследуя благую цель – написать так, как Вергилий – поэты достигли абсолютно противоположного результата. По сути дела произошло не возрождение вергилиевского стиля письма, а подновление, переработка вергилиевской топики в духе несколько смягченного лукиановского стиля.

История Византийской империи. Т.2

Две последние его речи еще не использовались никем из исследователей. В середине XII века было написано одно из многочисленных подражаний византийского времени лукиановским «Диалогам мертвых» «Тимарион». Произведение это обычно считается анонимным, однако, Тимарион и есть настоящее имя автора. Тимарион рассказывает историю своего путешествия в ад и воспроизводит свои беседы с умершими, которых он встретил в подземном мире. Он видел там императора Романа Диогена, Иоанна Итала, Михаила Пселла, иконоборческого императора Феофила и так далее. «Тимарион», без сомнения, является лучшим византийским достижением среди литературных подражаний Лукиану. Сочинение полно силы и юмора. Однако, кроме чисто литературных достоинств, «Тимарион» важен благодаря описаниям реальной жизни, таким как знаменитое описание ярмарки в Фессалонике. Вот почему это сочинение эпохи Комнинов является весьма интересным источником для внутренней истории Византии. Немалое значение с литературной и культурно-исторической точки зрения эпохи, а также с точки зрения классической древности, имеет современник Комнинов, умерший, вероятно, в восьмидесятых годах XII века, Иоанн Цец (Цецис)

Культура Ассирии

В ассирийском судопроизводстве широко применялись ордалия (испытание водой) и клятва. Отказ от ордалии и клятвы был равносилен признанию вины. Наказания, налагаемые по САЗ, как правило, чрезвычайно суровы и исходят, хотя и не столь последовательно, как Законы Хаммурапи, из принципа талиона (воздаяние равным за равное), что выражается в широком применении членовредительных наказаний. 2. Литература и наука Собственный вклад Ассирии в культуру древнего мира был невелик. Так, в области литературы Ассирия, по-видимому, не создала ничего своего, кроме военных царских анналов. В своём роде, впрочем, эти анналы были замечательны яркой выразительностью ритмического языка и системой образов, когда дело шло об изображении военной мощи Ассирии и описании побед ассирийского царя. Но характерно, что даже эти типично ассирийские произведения почти всегда писались не на родном для ассирийцев диалекте, а на довольно сильно отличавшемся от него к этому времени аккадском литературном языке (вавилонском). Что же касается всех остальных литературных памятников, заботливо собиравшихся в библиотеке ниневийского дворца по приказу царя-грамотея Ашшурбанапала, а также в библиотеках храмов, то они почти все без исключения представляли памятники вавилонской литературы или же подражания им, вроде составленных, по-видимому, самим Ашшурбанапалом гимнов и молитв богам.

Вахтангов

Вахтангов жадно ищет в ней созвучия своим переживаниям. Его заставляют особенно чутко прислушиваться к словам поэтов и писателей; настигает чувство одиночества, боязнь остаться один на один с неразрешимыми трагическими конфликтами действительности. Его сжигает желание глубокого духовного общения, надежда услышать родственный голос в пустыне. Те же чувства, а кроме того, невыносимое сознание своего бездействия, поиски путей для того, чтобы приложить свои руки к общественному делу, толкают его к письменному столу, приводят в газету, к журналистике. Летом 1907 года он пишет для владикавказской газеты «Терек» очерки на волнующие его темы. Пусть они не свободны от литературного подражания — в них бьет через край глубокая тоска. Первым был напечатан небольшой этюд о драме Осипа Дымова «Слушай, Израиль!» — как бы краткая предварительная экспликация к будущему спектаклю музыкально-драматического кружка. Через две недели Вахтангов выступит в нем в роли Якова Энмана. Рассказывая о пьесе, артист хочет оправдать ее выбор и подготовить зрителей

Языковые особенности дилогии П.И. Мельникова "В лесах" и "На горах"

Литературные взгляды Мельникова формировались в переходный период от романтизма к реализму. Это оказало определенное влияние на замысел первого крупного беллетристического произведения Мельникова — его романа «Торин», который состоял из пяти очерков и рассказов: «Звезда Троеславля», «Новый исправник», «Ивановская красавица», «Заочная любовь» и «Он ли это?». В этих рассказах описана провинциальная жизнь в губернских городах, а в эпилоге — жизнь в деревне. Все рассказы рисуют сатирическую картину нравов и выдают «невыносимое» подражание Н. В. Гоголю . Вскоре Павел Иванович писал брату: «Никогда не прощу себе, что я напечатал такую гадость» , однако в1858 использовал некоторые сюжетные элементы этой публикации в рассказе «Именинный пирог» («Русский вестник», № 2). Работая над «Ториным», писатель боялся «первым опытом сделать промах» и, убедившись в неудаче, на 12 лет оставил беллетристику, сосредоточившись на служебной карьере . С 1841 Мельников — корреспондент Археологической комиссии; в 1843 произвел изыскания о потомстве К. Минина и впервые обнаружил его полное имя.

Пушкин в Москве

О ранней начитанности мальчика Лев Сергеевич вспоминал: «Пушкин был одарен памятью необыкновенной и на одиннадцатом году уже знал наизусть всю французскую литературу». Уже девяти лет, дополняет сестра Ольга Сергеевна, он «любил читать Плутарха», в это время зачитывался «Илиадой» и «Одиссеей» (во французском переводе). Страсть эту развивали в нем и сестре сами родители, читая им вслух занимательные книги. Отец в особенности мастерски читывал им Мольера. Он жадно «проглатывал» книги не только отцовской библиотеки, но бывал и в знаменитой огромной библиотеке графа Д. П. Бутурлина, дом которого, находился по соседству с домом, где жили Пушкины. П.А. Вяземский вспоминал, что «отец его был в приятельских отношениях с Карамзиным и Дмитриевым и сам, по тогдашнему обычаю, получил если не ученое, то. По крайней мере, литературное образование. Дядя Александра, Василий Львович, сам был поэт или, пожалуй, любезный стихотворец, и по тогдашним немудрым, но не менее того признанным требованиям был стихотворцем на счету. Вся обстановка должна была благотворно действовать на отрока. Зоркие глаза могли предвидеть « в отважном мальчике грядущего поэта». И немудрено, что девятилетнему мальчику захотелось попробовать себя в искусстве подражания и сделаться автором.

Психопатии

Он капризен, но без внутренней тонкой брезгливости: поворчит и все же без отвращения выпьет у бочки кружку квасу, запачканную чьей-то губной помадой. В то же время в кухне есть не хочет, а непременно в комнате и при изящной сервировке; неважно, что рядом незастеленная кровать. Многие из «неустойчивых психопатов»отличаются довольно яркими художественными способностями на уровне подражания истинным мастерам. Будучи душевно аморфными без твердых литературно-художественных вкусов, обусловленных собственным духовным своеобразием, они всеядно восторгаются всякой картиной в галерее, сентиментально плачут над каждым стихотворением. Восторженность и сентиментальность есть, кстати, истинно юношеские свойства, в которых отсутствие духовной глубины заслоняется внешне шумным переживанием. Однако изредка встречаются среди неустойчивых психопатов и настоящие самобытные таланты пронзительно-лирической силы и чувственно-мудрой простоты. Большинство же неустойчивых психопатов романтически «шатается» по жизни без стойких интересов и глубоких привязанностей, часто меняя места работы, попадая в скверные компании, спиваясь, наркотизируясь и т. п. Следует относиться с осторожностью к искренним обещаниям, деловым предложениям, информативным сообщениям таких людей.

Политическая философия Макиавелли

В том же году он получил возможность лично познакомиться с этим тогда уже легендарным человеком. Наблюдения над действиями Чезаре Борджа, а также мысли, вывезенные Макиавелли из Ареццо, легли в основу двух литературно-политических очерков: «Описание того, как избавился герцог Валентино (в то время Борджа чаще звали герцогом Валентино) от Вителлоцо Вителли, Оливеротто да Фермо, сеньора Паоло и Герцога Гравина Орсини» и «О том, как следует поступить с восставшими жителями Вальдикьяны». По жанру их, пожалуй, лучше отнести к эссе. В них Макиавелли не только не стесняется делать смелые философские выводы, впервые формулируя понимание политического искусства как гуманистического подражания древним, но и в какой-то мере искажает факты, стремясь типизировать и по-ренесансному идеализировать описываемые исторические события и характеры – придать им максимальную эстетичную выразительность. «Опыт о Вальдикьяне» предвещал историческую концепцию «Рассуждений о первой декаде Тита Ливия». В нем, а ещё больше в «Описаний», содержалось «зерно» того мифологизированного образа Чезаре Борджа, который возникает затем в «Государе». Во всех своих произведениях 1502-1512 годах Макиавелли старался не покидать позиций традиционной флорентийской демократии.

Сократ

Письменные сочинения, создавая иллюзию власти над памятью, прививают «забывчивость», так как в этом случае «будет лишена упражнения память». Поэтому тексты — средство не «для памяти, а для припоминания»; они предоставляют людям возможность «много знать понаслышке», повторяя то, что было сказано в чужих сочинениях. Письменная форма, лишая потребности в самостоятельном поиске, позволяет обучающимся казаться «многознающими», оставляя большинство из них невеждами. Более того, письменные сочинения грозят существованию общения, если не сказать, что делают его излишним в той степени, в какой они претендуют на замещение диалога, без которого невозможно живое общение. Диалог — это подлинная, «живая и одушевленная речь знающего человека»; письменность же — это всего лишь «подражание» диалогу . Вместе с тем, не составляет большого труда показать, что оценка Сократом роли и значения письменных произведений страдает односторонностью: достаточно сказать, что, не будь литературных трудов Платона и других античных авторов, мы ровным счетом ничего не ведали бы о Сократе. И не только о нем. Но здесь речь о другом: о нераздельности живого слова, живых людей и живого общения, об их незаменимости.

Искусство Ассирии: литература и наука

Искусство Ассирии: литература и наука Ассирийское золотое ожерелье Собственный вклад Ассирии в культуру древнего мира был невелик. Так, в области литературы Ассирия, по-видимому, не создала ничего своего, кроме военных царских анналов. В своём роде, впрочем, эти анналы были замечательны яркой выразительностью ритмического языка и системой образов, когда дело шло об изображении военной мощи Ассирии и описании побед ассирийского царя. Но характерно, что даже эти типично ассирийские произведения почти всегда писались не на родном для ассирийцев диалекте, а на довольно сильно отличавшемся от него к этому времени аккадском литературном языке (вавилонском). Что же касается всех остальных литературных памятников, заботливо собиравшихся в библиотеке ниневийского дворца по приказу царя-грамотея Ашшурбанапала, а также в библиотеках храмов, то они почти все без исключения представляли памятники вавилонской литературы или же подражания им, вроде составленных, по-видимому, самим Ашшурбанапалом гимнов и молитв богам. Образованный писец в Ассирии должен был знать несколько языков: помимо своего родного диалекта и вавилонского диалекта в двух его формах (живой, применявшийся в деловой переписке с Вавилонией, и старолитературный) ещё и шумерский язык, так как без некоторого знания этого языка невозможно было полное овладение клинописной грамотой.

Древняя Византия

Идеи Платона были загнаны в жесткие рамки теологии. Рационалистические тенденции в византийской философии воскреснут теперь не скоро, лишь в обстановке нарастающего кризиса XIII-XV вв., в особенности в условиях ожесточенной борьбы с мистиками-исихастами. Литература Общий упадок творческой активности в "темные века" с особой силой отразился на состоянии византийской литературы. Вульгаризация, отсутствие литературного вкуса, "темный" стиль, шаблонные характеристики и ситуации - все это утвердилось надолго как господствующие черты произведений литературы, созданных во второй половине VII- первой половине IX столетия. Подражание античным образцам уже не находило отзвука в обществе. Главным заказчиком и ценителем литературного труда стало черное духовенство. Монахи были сплошь и рядом и авторами житий. Агиография и литургическая поэзия вышли на передний план. Проповедь аскетизма, смирения, надежд на чудо и потустороннее воздаяние, воспевание религиозного подвига - главное идейное содержание литературы этого рода. Особых высот византийская агиография достигла в IX столетии. В середине X в. около полутора сот наиболее популярных житий были обработаны и переписаны видным хронистом Симеоном Метафрастом (Логофетом).

Художественные стилевые направления в искусстве

Отсюда начинается импрессионизм. импрессионизм есть широкое выражение определенного миро-чувствования, и этим объясняется тот факт, что им проникнута вся физиогномика нашей поздней культуры. Существует импрессионистская математика. существует импрессионистская физика. этика, трагедия, логика» 3. По мнению Шпенглера, импрессионизм — одна из характерных черт разрушения целостности мировоззрения, признак «заката Европы». Б. Христи-ансен определял импрессионизм как разрушающую «эстетическую тенденцию, которая, как возможность, скрыта во всяком расцвете искусства» . Показательно также полное непонимание импрессионизма людьми, далекими от живописного мироощущения, с дидактически-литературным складом мышления. Русский критик В. Стасов крайне враждебно относился к импрессионизму и утверждал, что импрессионисты «забывали и человека и его душу» 5. Дру- А л п а т о в М. Поэтика импрессионизма-— В кн.: Этюды по всеобщей истории искусств. М.: Сов. художник, 1979, с. 128. 2 Затуманенный, неясный (итал.). Шпенглер О. Закат Европы. М.: Мысль, 1993, т. 1, с. 286, 295. Христиансен Б. Философия искусства. СПб., 1911, с. 255. Стасов В. Избр. соч.: В 3-х т. 1952, т. 3, с. 555. гие, как Я. Тугендхольд, Н. Радлов, принц. мали субъективизм импрессионистов за «объективность и обезличенность». В руд. ской живописи, испытавшей сильное-влия. ние иллюстративности «натуральной школы», импрессионизм не привился. Отдельные попытки К. Коровина, В. Серова Н. Фешина, И. Грабаря выглядят лишь подражаниями.

О проблемах идентичности

Подражание осуждалось и считалось эпигонством. Авторы не выполняли общих для всех правил и находили свои собственные средства художественного выражения. Это не значит, что они окончательно отвлеклись от чужих текстов. Напротив, они налаживали с ними отношения с помощью цитаты, в чем также сказывалось стремление к идентификации. Через цитату выявляются очертания того культурного пространства, в которое автор стремится поместить свой текст. Если цитата дается в ироническом плане, то значит, автор, напротив, манифестирует свое противостояние другим текстам. Цитата в состоянии поднять ранг литературного произведения, приблизить к сакральному или ввести его в смеховую зону культуры. С цитатой ведется разноплановая литературная игра. Она не изолирована в тексте, а спаяна с ним. Следовательно, она вбирает в себя новые смыслы. Оперируя цитатами, автор расставляет читателю и исследователю «ловушки». Их знания литературы и, шире, культуры должно быть достаточным для того, чтобы не оступиться и не попасть в эти «ловушки», ср. «Улисс» Джойса, «Москва — Петушки» Вен. Ерофеева. Цитата необязательно бывает точной.

Пародия в аспекте интертекстуальности

Это определение довольно узкое, здесь учитывается только один аспект, а именно осмеяние на уровне текста произведения, в то время, когда процесс пародирования может происходить не только на уровне тематики, но может быть пародирован и стиль, и время и множество других аспектов, о которых будет рассказано далее. Любое из этих определений в качестве предварительного, рабочего может быть принято. Но далее, попадая в область смехового мира и социальной иронии, оно потребует уточнения. Существует также мнение, что пародия является как бы ответвлением жанров комедии и сатиры, так как пародия, тоже высмеивая то или иное явление, вызывает ироническое, критическое либо отрицательное отношение к изображаемому. Пародия может быть действенным и остроумным средством литературной критики, но ее сущность не исчерпывается только одной критикой. Задача ее – как отрицательная, так и положительная оценка, эстетическая оценка субъекта. И одно из наиболее удачных определений мы можем прочитать в краткой литературной энциклопедии. Оно звучит следующим образом: «Пародия – жанр литературно-художественной имитации, подражание стилю отдельного произведения, автора, литературного направления, жанра с целью его осмеяния.

Традиции народной баллады в творчестве английских романтиков (Кольридж, Вордсворт, Скотт)

Тем не менее современные исследователи признают, что именно он предложил новую точку зрения на живую народную речь, его творчество сыграло немалую роль в расшатывании старого классического стиля. Первые подражания английским балладам пользовались обычными ямбами и амфибрахиями (или анапестами), лишь постепенно вводя в употребление вариации анакузы (число слогов перед ударением), как признак более свободной метрической системы. Однако уже Саути в балладе о «Старухе из Беркли» употребляется чисто тонический стих народной поэзии: A d i He came wi h eyes of flame, he Devil o fe ch he dead, A d all he church wi h his prese ce glow’d Like a hery lur ace red Несколько позже к этому течению примыкает В.Скотт в балладах на национально-исторические темы. Ср. « he Eve of S . Joh » he Baro of Smay lhome rose wi h day He spurr’d his courser o , Wi hou s op or s ay, dow he rocky way, ha leads o Bro hers o e В этом же 1798 г. Кольридж вводит более свободный метрический принцип в основанный им новый литературный жанр лирической поэмы («Кристабель»). Впоследствии, в 1816 г., впервые издавая свою поэму, Кольридж сознательно противопоставляет новую тоническую систему традиционному силлабо- тоническому стихосложению. «Размер «Кристабели», - пишет он в предисловии, - не неправильный, хотя может показаться, что он основан на новом принципе: именно на счете в каждой строчке ударений, не слогов.

Пародия в аспекте интертекстуальности

Дельвиг А.А.

Дельвиг А.А. Дельвиг Антон Антонович (1798 - 1831) Русский поэт, барон. Родился 6 августа (17 н.с.) в Москве в семье обрусевших лифляндских баронов, из старинного обедневшего рода. Учился в частном пансионе, затем в 1811 поступил в только что открытый Царскосельский лицей. Здесь знакомится с Пушкиным, дружба с которым сохраняется на всю жизнь. Особое внимание уделяет русской литературе и поэзии, начинает писать стихи и вскоре становится одним из первых лицейских поэтов, соперничая с Пушкиным. После окончания лицея в 1817 Дельвиг служит в разных ведомствах. В 1818 был избран в "Вольное общество любителей словесности, наук и художеств", много пишет. В 1820 Дельвиг - помощник библиотекаря в Публичной библиотеке, служит под началом И. Крылова, но основное время отдает литературному творчеству, посещает литературно-политические кружки, куда входили будущие декабристы, сближается с А. Бестужевым, и К. Рылеевым. Однако идеи декабристской революционности ему чужды. Основным жанром поэзии Дельвига становятся идиллии (подражания древним) и стихи в духе русских народных песен, некоторые из которых пользуются широкой популярностью ("Соловей", музыка А.