![]() 978 63 62 |
![]() |
Сочинения Доклады Контрольные Рефераты Курсовые Дипломы |
РАСПРОДАЖА |
все разделы | раздел: | История | подраздел: | Историческая личность |
Противление злу смехом. Н.Тэффи | ![]() найти еще |
![]() Молочный гриб необходим в каждом доме как источник здоровья и красоты + книга в подарок |
Джефферсон, а Конституцию составил не Дж. Медисон, - это сделали бы другие люди, но кто-нибудь должен был (в той или иной форме) создать эти кодексы. Одним из самых трудных для Толстого вопросов был вопрос о допустимости или недопустимости противления злу силой. Очень своеобразную, но несколько искусственную поправку к этому принципу предложил Д. Панин (прототип Сологдина из солженицынского "Первого круга"). "Некоторые люди в спорах, но очень редко на деле ссылаются па заповедь Спасителя о том, что следует подставить другую щеку обидчику. Но в этой заповеди речь идет об оскорблении, а не об убийстве. Когда же на христианина нападают с оружием, он по праву дает отпор нападающей стороне, - писал он. - Спаситель вовсе не требует, чтобы человек безропотно сносил удары, и разрешает ему благородную борьбу... Отнять жизнь у человека допустимо лишь в крайних обстоятельствах и только в открытом бою, во время войны, или поединка..." (*) Но, оставляя в стороне вопрос о поединке (ибо и в дуэли побеждает не всегда правый, а иногда, увы, виноватый), заметим, что война - не столкновение одного человека с другим, напавшим на него с оружием в руках
В самом же смехе, а тем более хохоте, намек на потенциальную агрессивность явлен недвусмысленно. Но эта гримаса, обнажающая зубы столь очевидно, что не оставляет сомнений относительно изначальных “нравов” ее носителей, не должна обмануть нас. Вопреки своей далекой от утонченной духовности форме выражения смех обладает явной интеллектуальной природой. Для того чтобы рассмеяться, глядя в глаза злу, необходимо суметь увидеть его взглядом особым, отстраненным. Надо прозреть существо и меру зла и тем самым, примерившись к нему, осознать свое превосходство. Смешное – это в общем-то осознанное, побежденное, а потому прщенное зло. Отсюда победительная и одновременно великодушная позиция смеющегося: он отвечает злу смехом, иначе – добром, так как сумел оценить степень зла и соотнести с ним свои возможности. Он сильнее, его ответ не плач и не удар, но улыбка. Поистине парадоксальная и достойная изумления картина: столкнувшись с наличием в мире зла, человек не бесится от злобы и ненависти, не рыдает, но, миметически повторяя маску ярости, звериного боевого оскала, являет радость, ликование, заменяя рык смехом.
Население воочию убеждалось, что вместо обещанной свободы и равноправия, Советская власть задушила первую и неуклонно проводило в жизнь деление на "овец", которым дозволено все и "козлов" - объект ненависти, глумления и лишения их права защиты каким бы то ни было законом. С каждым днем, гнет советского произвола давил сильнее, а вместе с этим больше росла и разруха. Громкие окрики большевиков под аккомпанемент продолжавшихся расстрелов, окончательно убили и без того в инертном населении всякую мысль о "противлении злу". Большинство испуганно шарахнулось в сторону, боясь как бы не скомпрометировать себя в глазах новой власти и больше всего заботясь о сбережении своих сундуков, да старого тряпья, хотя вне всякого сомнения, никто не был уверен за свою судьбу, не только завтрашнего дня, но даже и за сегодня. Временное ослабление красного террора, вызывало иногда робкие попытки интеллигенции кое-где устроить саботаж, но они успеха не имели и немедленно в корне пресекались красными. Так, например, 24 февраля Городская Дума решила возвысить свой голос в защиту населения и единогласно приняла резолюцию с протестом против зверств большевиков в Новочеркасске
Ведь любовь как моральное понятие христианства предполагает отказ от собственных интересов, смирение, не противление злу насилием, прощение врагу нанесшему сострадание к «грешнику».6. Нравственная культура эпохи Возрождения. Нравственная культура личности ( это степень восприятия индивидом нравственного сознания и культуры общества, показатель того, насколько глубоко и органично требования нравственности воплотились в поступках человека благодаря формирующему влиянию на него общества. Нравственная культура выступает как сложная программа, включающая освоенный опыт человечества, который помогает поступать нравственно в традиционных ситуациях, а также творческие элементы сознания, такие как нравственный разум, интуиция, способствующие принятию морального решения в проблемных ситуациях. Нравственная культура личности ( целостная система элементов, охватывающая культуру этического мышления («способность морального суждения», умение пользоваться этическим знанием, различать добро и зло, применять нравственные нормы к особенностям сложившийся ситуации), культуру чувств, способности человека к сочувствию и переживанию.
А впереди - пугающие призраки смут и революций, кровавых потрясений, разрухи, голода и одичания. Уже занимаются, вспыхивают то здесь, то там огоньки междоусобиц. Неужели они сольются в огненный вихрь? Неужели гудящее пламя гражданской войны снова прокатится по нашим городам и селам? Неужели мало бедствий выпало на долю нашей несчастной страны? Но есть, - я верю, - и другой путь. Путь эволюции, а не взрыва. Законоуважения, а не анархии. Путь взаимного отказа от насилия. Путь открытого обсуждения противоречий, поисков компромисса и взаимных уступок. Терпимости к оппоненту и партнеру, признания его интересов и прав. - 10 На этот путь зовет нас опыт правозащитников. И если мы выберем путь гражданского примирения, если общество воспримет наш опыт нравственного противостояния, принцип ПРОТИВЛЕНИЯ ЗЛУ НЕНАСИЛИЕМ, - можно считать, что правозащитное движение не было напрасным. И что идейное наследство правозащитников не пропало даром. Июль 91г. - 11 ПРИЛОЖЕНИЕ 1. "ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТИ" "Когда правительство нару шает права народа, восстание яв ляется священным и необходимейшим долгом народа"
Серьезность человека часто объясняется отнюдь не его умом, Тэффи в своем рассказе “Дураки” пишет: “.Настоящий круглый дурак распознается прежде всего по своей величайшей и непоколебимой серьезности. Самый умный человек может быть ветреным и поступать необдуманно, – дурак постоянно все обсуждает; обсудив, поступает соответственно и, поступив, знает, почему он сделал так, а не иначе.” Неспособность к смеху может быть признаком не только тупости, но и порочности. Здесь вспоминается: “ Моцарт и Сальери” Пушкина. Моцарт Из Моцарта нам что-нибудь! Старик играет арию из Дон-Жуана; Моцарт хохочет. Сальери И ты смеяться можешь? Моцарт Ах, Сальери! Ужель и сам ты не смеешься? Сальери Нет. Мне не смешно, когда маляр негодный Мне пачкает мадонну Рафаэля, Мне не смешно, когда фигляр презренный Пародией бесчестит Алигьери. Пошел, старик! Моцарт Постой же, вот тебе. Пей за мое здоровье. Старик уходит. Гениальный и жизнерадостный Моцарт Пушкина способен к веселью и смеху; он может даже отнестись шутливо к пародии на свое творчество.
Проснулся солдат от смеха — сидит напротив попутчик и хохочет: — Проспорил, проспорил. Тот хвать под голову, а мешка нет. . Где иголки?! — кричит. — Друг твой спрятал. А с тебя сто грамм. Очевидцы того события говорили, что крик обокраденного человека был столь жутким, что у людей мороз по коже прошел. Сейчас это кажется смешным — иголки, мол, это не «штука» баксов, но тогда, в голодное время, они означали целый год относительно сытой жизни. СПОСОБЫ ИЗБЕЖАНИЯ ОБМАНА Обмануть Дьявола не грешно. д.дефо Подбирая материал для данной книги, по крупицам собирая факты и изречения в старинных трактатах, современных газетах и сборниках народной мудрости, я с удивлением обнаружил, как близки мысли у, казалось бы, далеких по культурному наследию и географическому положению народов. Возьмем, к примеру, две пословицы: сомалийскую — «От исчадий ада лишь ад спасет» и русскую — «Лихое лихим избывается». Одна из них рождена среди холодных снегов России, а другая — под жарким солнцем Африки. Между тем они говорят об одном и том же: эффективно противостоять обману, как и другому злу, можно, лишь противопоставив эквивалентную хитрость.
Создавшийся устойчивый стереотип нелегко было поколебать, привыкший и готовый к смеху читатель не воспринимал и не понимал новые рассказы. «Все равно ей не верят и смеются. Ах, эта смешная Тэффи!»2. Сама же писательница дорожила своими серьезными произведениями. Не случайно так признательна была она писателю и критику А.А.Измайлову за его одобрительную рецензию на книгу «Неживой зверь»: «Я бесконечно тронута твоим вниманием к моей скромной книжке. Не знаю, как и благодарить тебя за поддержку в моих первых шагах «без смеха»3. Этот сборник становится своеобразной точкой отсчета, с которой в юмористическую тональность произведений Тэффи все чаще проникают печальные ноты. Андрей Седых вспоминал: «Тэффи раздражало, что люди считают ее юмористкой и что с ней, по их мнению, всегда должно случаться что-то забавное. «Анекдоты,— говорила она,— смешны, когда их рассказывают. А когда их переживают, это трагедия. И моя жизнь— это сплошной анекдот, то есть трагедия»4. Впрочем, Тэффи редко говорила о себе и своих переживаниях, терпеть не могла «интимничать» и ловко парировала шутками все неудачные попытки «залезть к ней в душу в калошах». «Калоши» были необходимы, потому что, по словам Тэффи, душа ее «насквозь промокла от невыплаканных слез, они все в ней остаются. Снаружи. смех, «великая сушь», как было написано на старых барометрах, а внутри сплошное болото.»5 Настоящий том собрания сочинении Н.А.Тэффи открывают опубликованные в дореволюционных выпусках ежемесячного приложения к журналу «Нива», не входившие в сборники рассказы «Рубин Принцессы», «День прошел» и «Остров».
Почему же этого не происходит более столетие спустя? Наверное, прав оказался Белинский, пророчивший Щедрину всеобщую народную любовь, по мере повышения образованности народа, именно за то, что, несмотря на злую критику народного непротивленчества, равнодушия и политической пассивности, автор умел выразить любовь и восхищение своим народом. Как верно подмечает Е. Покусаев, только на первый взгляд кажется, что в изображении народа писатель обращается к тем же приемам гиперболы и гротеска, какими создавались сатирические темы правителей. Бесспорно, изобличающий смех звучит и в народных эпизодах. Здесь тоже нередки элементы художественного преувеличения и фантастики. И, тем не менее, анализ текста показывает своеобразие разработки народной темы. Различие обусловлено, прежде всего, идейными соображениями. Решающее из них то, что автор «Истории одного города» выступает защитником народа и последовательным, гораздо более последовательным, чем сам народ, врагом его врагов . Свою любовь к народу в «Истории » Салтыков–Щедрин не выпячивает, не декларирует на каждой странице, он просто позволяет своему народу жить именно той жизнью, какой они жили уже века до него.
Этот грех проявляется в явном противлении обидчику, в воздаянии злом за зло, когда наше сердце не хочет понести причиняемую ему боль. НЕОКАЗАНИЕ ПОМОЩИ БЛИЖНЕМУ, ОБИЖАЕМОМУ, ГОНИМОМУ. В этот грех мы впадаем, когда из трусости или ложно понятого смирения не вступаемся за обижаемого, не обличаем обидчика, не свидетельствуем истину, позволяем торжествовать злу и несправедливости. Как переносим мы несчастье ближнего, помним ли заповедь: «Тяготы друг друга носите»? Готовы ли всегда прийти на помощь, жертвуя своим покоем и благополучием? Не оставляем ли ближнего в беде? Грехи против самого себя и прочие греховные наклонности, противоречащие Духу Христову УНЫНИЕ, ОТЧАЯНИЕ. Не предавался ли унынию, отчаянию? Не допускал ли мысли о самоубийстве? ТЕЛЕСНЫЕ ИЗЛИШЕСТВА. Не разрушал ли себя излишествами по плоти: многоядением, сладкоядением, чревоугодием, трапезой не вовремя? Не злоупотреблял ли склонностью к телесному покою и комфорту, многоспанием, залеживанием в постели после просыпания? Не предавался ли лени, неподвижности, вялости, расслабленности? Не пристрастен ли к определенному образу жизни так, что не желаешь изменить его ради ближнего? Не грешен ли пьянством, этим страшнейшим из современных пороков, разрушающим душу и тело, приносящим зло и страдание ближним? Как борешься с этим пороком? Помогаешь ли ближнему отступиться от него? Не соблазнял ли непьющего вином, не давал ли вина малолетним и больным? Не пристрастен ли к курению, также разрушающему здоровье? Курение отвлекает от духовной жизни, сигарета заменяет курящему молитву, вытесняет сознание грехов, разрушает душевное целомудрие, служит соблазном для окружающих, приносит вред их здоровью, особенно детям и подросткам.
Как только люди начинали думать о смерти, они утверждали бессмертие, а «в нетях», в небытии люди отводили место злу и провожали его туда смехом. Парадоксально, но о смерти говорит не трагедия, а сатира. Сатира доказывает смертность живущего и даже торжествующего зла. А трагедия утверждает бессмертие, раскрывает добрые и прекрасные начала в человеке, которые торжествуют, побеждают, несмотря на гибель героя. Трагедия – скорбная песнь о невосполнимой утрате, радостный гимн бессмертию человека. Именно эта глубинная природа трагического проявляется, когда чувство скорби разрешается радостью («Я счастлив»), смерть – бессмертием. У истоков трагического идея бессмертия раскрывается в примитивной, иллюзорной форме – в виде идеи о существовании загробной жизни и воскресении погибшего героя. В этих представлениях таится реальная философско-эстетическая проблематика: земное бессмертие существует. Герой остается жить и в результатах своей деятельности, и в ее продолжении в памяти, делах, подвигах народа. Такова истина, стоящая за мифами о воскресении. Трагедийное произведение раскрывает в гибнущей личности то, что находит продолжение в человечестве. 2. Общефилософские аспекты трагического.
Герои Тэффи постоянно притворяются — перед самими собой, друг перед другом, перед читателем, но делают это неумело, тем самым только обращая внимание на недостатки, которые пытаются скрыть. Герои других сатириконцев («устрицы» А.Аверченко, «двуногие без перьев» В.Князева, «серенькие люди» О.Д’Ора), как правило, хотят, чтобы все их считали яркими личностями, и такое вопиющее, бросающееся в глаза противоречие вызывает бурный смех. Персонажи Тэффи стремятся выглядеть лишь чуть-чуть менее серыми. У них не хватает ни фантазии, ни оригинальности даже на то, чтобы попытаться предстать яркими людьми. Да и желания как-либо выделиться у них нет; они хотят быть такими, как все, и притворяются, поскольку все стараются казаться немного значительнее. Это несоответствие надо еще заметить, и оно вызывает горькую улыбку. Второй сборник «Юмористических рассказов» упрочил славу Тэффи, ее произведения приобрели неповторимую «индивидуальную» окраску, она выработала свой стиль, не похожий ни на кого другого. «Новая, только что вышедшая в свет книга рассказов талантливой беллетристки и поэтессы Н.А.Тэффи подтверждает за писательницей отведенное ей критикой почетное место в первых рядах наших современных писателей, — утверждает рецензент «Ежемесячных приложений к “Ниве”». — Избрав трудное и мало использованное в русской литературе амплуа юмориста, Н.А.Тэффи совершенно обособилась от общего типа нынешних юмористов, выдумывающих смешные положения, лишь бы получить то комическое, что скрыто в жизни и таится от непосвященного глаза в каждой линии жизни, в каждом столкновении людей — «Человекообразных» (1911, №4). В 1911г. выходит «Всеобщая история, обработанная “Сатириконом”.
Н.А.Тэффи в «Русском Слове» «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», «Север» и «Аргус», «Солнце России» и «Огонек», «Беседа» и «Почтальон», «Театр и Искусство» и «Театральный Мир», «Новая Жизнь» и «Зарницы», «Сигнал» и «Красный Смех», «Голос Земли» и «Ежемесячные приложения к «Ниве», «Биржевые Ведомости» и «Новости»— список газет и журналов, в которых до революции сотрудничала Надежда Александровна Тэффи можно продолжать и продолжать. Какие-то из них сыграли заметную роль в истории русской литературы и журналистики начала XXвека, какие-то остались почти незамеченными; одни многие годы называли писательницу Б числе своих постоянных авторов, другие же получили от нее лишь несколько произведений; это издания разного художественного уровня и разных направлений, «специализированные» журналы и газеты с самой широкой программой. Но среди всего многообразия периодических изданий выделялось одно, чье название для русского дореволюционного читателя было неразрывно связано с именем «Тэффи»,— московская газета «Русское Слово». Основанная И.Д.Сытиным в 1897году газета не сразу приобрела популярность.
Мудростью и печалью отмечены произведения Тэффи 1920–30-х годов. Но это вовсе не означало, что исчез ее несравненный тонкий юмор. Просто, по справедливому выражению критика М. Цетлина, написавшего рецензию на книгу «О нежности»: «Юмор, как слишком резкий свет, должен в художественном произведении быть насыщенным печалью, преломиться в ней, как луч в влажном воздухе. Унастоящего художника никогда не встречаешь смеха без— в той или иной форме— «слез»9. Целью Тэффи было вызвать эти слезы, пронять нежностью, растормошить, задеть за живое. Вот героиня рассказа «Конец предприятия»— хорошенькая, самоуверенная, мудро устроившая свою судьбу с разведенным зрелым мужчиной и старающаяся не думать о тех, кого походя задела своим спланированным счастьем. Но по совету подруги она решает взглянуть на оставленную своим избранником семью, и неожиданно ее зачерствевшее, рациональное сердце не выдерживает увиденной муки: «Больно тебе, подлая дура? Больно! Ислава Богу, что больно. Слава Богу!» Если больно, значит, для этой души еще не все потеряно. То же чувство катарсиса испытывает читатель рассказа «Без слов», выстроенного автором с нарастающей эмоциональностью.
А мой старенький так ко мне привык, что сам бежит меня разыскивать, если я его где забываю»5. Втом же письме сообщается: «Дантист уговаривает меня вырвать 11зубов и заплатить ему 22тысячи. Десять минут здорового смеха. Предпочитаю остаться с зубами и с деньгами». Она благодарит Валерию за присланный халат: «Яуже влезла в него и стала похожа на серьезную англичанку, которая после брекфеста идет сечь своих внуков»6. Тэффи умела обратить все в шутку, отвести в сторону неприятное, связанное с болезнями и возрастной немощью: «Ясейчас очень мало пишу, но за это считаюсь первым русским писателем. Одна милая дама (незнакомая) пишет, что посылает мне к именинам бархатный халат. Этому бы и Viс оr Нugо7 позавидовал»8. Эти «земные» подарки, американские посылки с «надушенным» шоколадом и витаминами, а также скромная пенсия в триста долларов годовых, которую Тэффи непродолжительное время получала от одного миллионера-филантропа, не то что спасали от голода и холода, но во всяком случае позволяли сохранять чувство юмора, с которыми она порой их принимала. «Приезжала миллионерша из Сан-Франциско,— рассказывала Тэффи один из случаев такой «благотворительности».— Чтоб меня «побаловать», привезла пряник, который ей спекла здесь, в Париже, знакомая дама.
Златоуст и Феофилакт предполагают, что под "злым" разумеется здесь дьявол, действующий через человека. Феофилакт спрашивает: "неужели не следует противиться дьяволу?" И отвечает: "да, но только не нанесением ударов, а терпением. Потому, что огонь не угашается огнем, а водой. Но не думай, что здесь говорит Спаситель только об ударе по щеке; Он говорит и о всякой другой обиде и вообще просто об опасности". Другие толкователи подразумевают здесь "злого человека". Морисон спрашивает: "должны ли мы никогда не противиться злому человеку?" И отвечает: "Да, должны противиться часто и до последней степени. Но это противление никогда не должно быть делом личной мести; а здесь Спаситель говорит именно о личной мести и только о ней". По мнению Цана дело здесь в сопротивлении не дьяволу и не человеку, а существующему в мире злу, насколько оно обнаруживает перед нами свою силу. Сопротивление только увеличивает силу зла. Эти толкования хороши, но невозможно представить, чтобы собравшиеся иудеи могли понять такие отвлеченные рассуждения.
Бессмертие, уход героя после смерти не в небытие, а в грядущее, в жизнь других людей за счет торжества общественного начала. Трагедийное произведение раскрывает в гибнущем то, что находит продолжение в человечестве. Издревле человек не смирялся перед небытием и тяготел к идее бессмертия и в «нетях» отводил место злу и провожал его туда смехом. Трагедия – скорбная песнь о невосполнимой утрате и радостный гимн бессмертию человека. В трагедии скорбь разрешается радостью, смерть – бессмертием. Гибель трагической личности рождает чувство безвозвратной утраты (отсюда скорбь), и в то же время возникает идея продолжения жизни человека в человечестве и (или) в боге (отсюда мотив радости). Трагический герой – носитель принципа, выходящего за рамки индивидуального бытия: некой всемирно-исторической идеи. Каждая эпоха вносит в трагическое свои черты и выявляет определенные стороны его природы. 1.2. Античные мыслители о трагическомВ античности трагедия – вершина искусства. В античной трагедии героям часто дано знания будущего благодаря прорицаниям оракулов, вещим снам и предупреждениям богов. Хор в греческой трагедии подчас сообщал и действующим лицам, и зрителям волю богов или предрекал дальнейшие события.
Общественную опасность большей части действий можно осознавать и без знания конкретных норм права, руководствуясь логикой отношений и стремлением не нарушать интересов других лиц. Религиозная и моральная заповедь – не желай другому того, то не желаешь себе – четко ориентирует любое лицо, какие его действия могут быть общественно-опасными, причинить вред другим людям. Дееспособный человек, вступая в правоотношения, руководствуется так называемым здравым смыслом, основанным на житейском опыте, общих и профессиональных знаниях. Здравого смысла вполне достаточно, чтобы правильно предвидеть результаты своих действий, как позитивные, так и негативные, и сознательно избрать соответствующий вариант поведения, сформировав добрую или злую волю. Умением предвидеть результаты своих действий, продумать их варианты и осуществить осознанный выбор человек отличается от животных. Последние, действуя на основе инстинктов, без разумения, не могут выступать субъектами правонарушения даже в случаях, когда они причиняют вред имуществу или здоровью человека.
![]() | 978 63 62 |