О чем молчат красоты мира

 Древняя мудрость

Он должен видеть единую суть во всем, и тогда внешний покров перестает уже ослеплять его, будет ли этот покров прекрасен или безобразен. Он смотрит на все одинаково; тот прекрасный цветок терпимости, который он вырабатывал на Пути испытания, расцветает ныне во всеобъемлющую любовь, которая заключает все живое в свои нежные объятия. Он становится другом каждой «твари», возлюбленным всего «живого». Как живое воплощение Божественной любви он переходит к четвертому Посвящению, которое вводит его на последнюю ступень Пути, на которой он переходит «за пределы индивидуального»[105]. Здесь он остается, сколько пожелает, сбрасывая последнюю тонкую окову, которая все же отделяет его, хотя и непрочной нитью, от полного освобождения. Он сбрасывает с себя последнее влечение к жизни в форме, а затем и всякое влечение к какой бы то ни было, пусть даже и бесформенной жизни. Это все же цепи, а он должен быть вполне свободен, он должен быть гражданином трех миров, но ничто в этих мирах не должно иметь и тени власти над ним. Красота и слава мира «без форм» должна очаровывать его не более, чем конкретная красота миров, обладающих формами[106], а затем ― самая великая из всех побед ― он сбрасывает с себя последнюю окову обособленности, то, что производит иллюзию отдельного «я»[107], ибо теперь он пребывает постоянно и в бодрствующем сознании на высшем плане единства, на той духовной высоте, где Я всего сущего познается как единое

 Леонардо да Винчи

Мир познается через чувства, а глаз – повелитель чувств. «Глаз, – пишет он, – есть око человеческого тела, через которое человек глядит на свой путь и наслаждается красотой мира. Благодаря ему душа радуется в своей человеческой темнице, без него эта человеческая темница – пытка». В день рождения короля пришел поэт и преподнес ему поэму, восхваляющую его доблести. Пришел также и живописец с портретом возлюбленной короля. Король тотчас же обратился от книги к картине. Поэт оскорбился: «О, король! Читай, читай! Ты узнаешь нечто куда более важное, чем может дать тебе эта немая картина!» Но король ответил ему: «Молчи, поэт! Ты не знаешь, что говоришь! Живопись служит более высокому чувству, чем твое искусство, предназначенное для слепых. Дай мне вещь, которую я мог бы видеть, а не только слышать». Между живописцем и поэтом, пишет еще Леонардо, такая же разница, как между телами, разделенными на части, и телами цельными, ибо поэт показывает тебе тело часть за частью в различное время, а живописец – целиком в одно время.

 Апокрифические Апокалипсисы

И, увидев его, поклонилась ему Смерть, говоря: "Радуйся, почтенный Авраам, праведная душа, искренний друг Бога Всевышнего, делящий кров со святыми ангелами!" Сказал же Авраам Смерти: "Радуйся, солнцеликий, солнцеподобный помощник преславный, светлый, муж дивный; откуда грядет твоя слава к нам, и кто ты есть, и откуда пришел?" Говорит тут Смерть: "Авраам праведнейший, се, скажу тебе правду: я - горькая смерти чаша". Говорит ей Авраам: "Быть того не может, ведь ты - великолепие мира, ты - краса и слава ангелов и человеков, ты прекраснее, чем всякая красота, и ты будешь говорить мне: "Я - горькая смерти чаша", и не скажешь: "Я - самое прекрасное из благ"?" Сказала же Смерть: "Да, ибо я говорю тебе правду: какое имя нарек мне Господь, такое и называю тебе". Сказал же Авраам: "Зачем тогда пришла ты сюда?" Сказала же Смерть: "За твоей святой душой явилась". И вот, говорит Авраам: "Знаю, о чем говоришь ты, но не пойду с тобой". Смерть же промолчала и ничего ему не ответила. 17. Поднялся тогда Авраам и пошел в дом свой

 Шуты и юродивые в романах Ф. Достоевского

Как некогда жители Капернаума, семейство Капернаумовых прикоснулось истине, тайне высшего мира. Причастившись ей, они становятся косноязычными, потому что слова, как нечто рациональное, становятся уже не важны. Косноязычен еще один герой Достоевского – Кириллов ("Бесы"). В записной тетради 1875-77 гг. есть такие слова об этом герое: «Поврежденность ума, но не сердца, Кирилловы». Этот герой многими внешними чертами близок кн. Мышкину: это эпилептические припадки; переживание экстатического слияния с природой; уверенность, что мир хорош, только люди не знают об этом. Сердцем Кириллов видит красоту мира. Умом он понимает, что мир болен и страдает. Отрицанием Бога он надеется подарить человечеству счастье. «Я думаю, человек должен перестать родить. К чему дети, к чему развитие, коли цель достигнута?» – слова Кириллова (X, 450-451). В известном отрывке «Маша лежит на столе » (1864 г.) Достоевский писал, что когда будут уничтожены все единоличные Я, человечество изменится, перейдет на другую стадию существования - жениться и рожать детей уже не будут (XX, 172-173).

 Мир, каким мы хотим его видеть

Прежде всего - о философско-фантастических повестях и рассказах Геннадия Гора, направленных против бездумной веры в "бесспорные" истины. Чем глубже постигаешь мир, тем больше возникает сложностей. Писатель утверждает веру в бессмертие творческого разума, способного соединить мгновение с вечностью, преодолеть бездны времени и расстояний. В произведениях Гора причудливо совмещаются события прошлого, настоящего и будущего, ибо его героям доступны разные, способы преодоления временных преград. В каждой из повестей Гора - "Докучливый собеседник", "Странник и время", "Кумби", "Скиталец Ларвеф" - действие происходит на Земле, в наши дни, в XVIII веке или в эпоху палеолита, но постоянно присутствует и второй план - далекие миры, где существует гармонический мир красоты и целесообразности, где люди находятся в таких идеальных условиях, что могут раскрыть до конца и проявить в действии все свои лучшие задатки. Гор - сторонник антропоцентрических представлений. Он сознательно не допускает возможности существования иных биологических форм высокоразумной жизни лишь по той причине, что эта точка зрения близка ему как художнику

 Гуманистическое направление в воспитании и образовании в деятельности В.А. Сухомлинского

Искусство, открывает глаза на мир родной природы, как бы настраивает струны души на ту волну, которая передает звучание красоты мира, пробуждая чувство прекрасного и доброго. «Как в живом, трепетном слове родной речи, так и в музыкальной мелодии перед ребенком открывается красота окружающего мира. Но мелодия, - пишет В.А. Сухомлинский, - доносит до детской души не только красоту мира. Она открывает перед людьми человеческое величие и достоинство. В минуты наслаждения музыкой ребенок чувствует, что он настоящий человек». Приобщая детей к миру прекрасного, Сухомлинский всегда использовал ряд психологических моментов и педагогических заповедей. Прежде всего, воспитание прекрасным основывалось на положительных эмоциях. Там, где начинается хоть малейшее принуждение детской души, об эстетическом воспитании не может быть и речи. Заплаканный ребенок или расстроенный чем- то школьник не воспринимает уже ничего, даже самого трижды распрекрасного, которое его будет окружать и предлагаться. Прекрасное только тогда может восприниматься и быть прекрасным, когда ребенок эмоционально подготовлен к этому с замиранием сердца, с трепетом души ждет встречи с ним. Мир прекрасного для ребенка начинается в семье.

 Импрессионизм в лирике А.А.Фета

Действительно, природа в его стихах запечатлена тонко, поэт замечает малейшие перемены в ней: "Свет ночной, ночные тени, Тени без конца, Ряд волшебных изменений Милого лица. В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы, и заря, заря!." ("Шепот, робкое дыханье.", 1850) Фет в своем стихе играет на каждой струнке души, заставляя их звучать прекрасной музыкой. Изменения "милого лица" и изменения в природе - подобный параллелизм типичен для фетовских стихов. Фет, увидев красоту мира, пытается ее сохранить в своих стихах. Думаю, что поэт вводит эту связь между природой и любовью потому, что выразить свои чувства и впечатления можно только говоря о прекрасном и вечном, а любовь и природа - две самые прекрасные вещи на земле, и я не знаю ничего более вечного, чем природа и любовь. Выражая свои впечатления, он в несколько раз увеличивает остроту восприятия, вводя эту связку. Не только состояние природы отражается на состоянии человеческой души. Природа и люди - составные части единого мира, и через природу человек лучше понимает себя, описывая ее, может полнее выразить собственное психологическое состояние.

 Зинаида Николаевна Гиппиус

Последние годы своей одинокой жизни (Д.Мережковский умер в 1941 году) она отдала поэме «Последний круг» и книге воспоминаний «Дмитрий Мережковский», которая осталась незавершенной. Есть под Парижем русское кладбище – Сен-Женевьев де Буа. Там в одной могиле похоронены Д.Мережковский и его верная спутница Зинаида Гиппиус, поэт, писатель, литературный критик Знакомство с новым поэтом – всегда радость. Не скажу, что творчество З.Гиппиус произвело на меня особое впечатление. Нет! В нем много вычурности, какие-то изломы, что-то болезненное. Однако ее стихи своеобразны и ярки, лирический герой поэтессы – человек воспринимающий красоту мира и сердцем чувствующий добро и зло на земле. Это – блестящий художник: Вот первый луч – вот алый меч И плачет сердце Так написать может только талантливый поэт. Из сборника «Последние стихи», с которыми я познакомился, я выбрал одно – « Нет» и попытаюсь поделиться своими впечатлениями о нем и дать ему свою оценку. Прежде всего, я обратил внимание на название – оно не совсем обычно ,если учесть содержание: «нет» кому или чему? Удивила и дата написания: «Февр . 18.»,она же и помогла мне правильно понять тему произведения.

 Петербург Достоевского

Библия же называет мессианским другой народ – евреев. Достоевский не менее, чем Пушкин, был чрезвычайно чуток ко всему остронациональному, к тому, что является оригинальность, национальную специфику. И его не могла не изумить способность евреев к самоидентификации, о чем он и написал в «Дневнике писателя». Всю жизнь Достоевский стремился к идеалу, универсальность и безусловность которого объединила бы материалистическую силу Запада с духовной глубиной Востока. Таким идеалом для него был еврей Иисус из Назарета, олицетворявший единство иудео-христианской цивилизации. «Красота мир спасет», - эта фраза Достоевского сегодня стала расхожей, хотя мало кто, наверное, вспоминает о ее первоначальном звучании: «Красота Христа мир спасет». Свое представление об идеале писатель выразил в захватывающей универсальной формуле – «положительно прекрасный человек», в которой этика совпадает с эстетикой, каковое совпадение, по мнению современных философов, - достояние далекого будущего. Эта формула годна для любой эпохи, любого класса, любой личности. Безусловно, все романы Достоевского носят истинную христианскую идею. Именно фраза Достоевского «Красота Христа мир спасет» спасала угнетенных людей на протяжении веков, она спасала и Петербург, созданный великим писателем.

 Античная философия

Но подобная истина может быть постигнута только в процессе самопознания («познай самого себя»). В спорах Сократ доказывал целесообразность и разумность человека, в спорах рождалась истина. Он одним из первых глубоко раскрыл сферу духовного как самостоятельную реальность, провозгласив ее как нечто не менее достоверное, чем бытие воспринимаемого мира. Рассматривая феномен души, Сократ исходил из признания ее бессмертия, что увязывалось с его верой в Бога. В вопросах этики он утверждал, что добродетель проистекает из знания, и человек, знающий, что такое добро, не станет поступать дурно. Высшая цель человеческой жизни – счастье и блаженство. Так появился эвдемонизм. Платон По Платону душа человека до его рождения пребывает в царстве чистой мысли и красоты. Затем она попадает на грешную землю, где, временно находясь в Преодоление чувственности есть добродетель благоразумия. Для Космоса в целом источником гармонии есть мировой разум. Душа в процессе мышления активна, внутренне противоречива, диалогична и рефлексивна. 7 Поэтому гармоничное сочетание всех частей души под регулятивным началом разума дает гарантию мудрости.

 Винсент Ван Гог: судьба и творчество

Есть и ещё один Ван Гог - заступник за всех обездоленных, не знающий компромиссов с совестью, раз и навсегда решивший, по какую сторону баррикады должно находиться его искусство: «Я предпочитаю писать глаза людей, а не соборы. человеческая душа, пусть даже душа несчастного нищего или уличной девчонки, на мой взгляд, гораздо интереснее.».4 Нужно обязательно упомянуть о ещё одной проблеме искусства Ван Гога - о проблеме психологизма, его особенном методе познания действительности, о чисто «вангоговской одушевлённости». Дышать, чувствовать, двигаться могут куст, горы, дерево, дорога - у Ван Гога страдают даже камни. Вот почему малое и великое зачастую взяты у него в одинаково огромном художественном масштабе. Но самой существенной стороной этого метода было то, что мерилом всего, началом начал неизменно оставался человек. Психологизм как важнейшая сторона художественного видения Ван-Гога был не чем иным, как практическим выражением его гуманистического миропонимания. Искусство Ван-Гога воплотило всю сложность его мироощущения: острое чувство красоты мира, жажду добра, света, духовной общности с людьми и в то же время мучительное сознание несовершенства действительности, страстное сочувствие человеческим страданиям и с каждым годом нарастающее ощущение безмерного одиночества.

 Живопись – царица искусств

Живопись – царица искусств Среди всех искусств да, пожалуй, среди всех дел человеческих Леонардо ставит на первое место живопись. Ибо, указывает он, живописец является «властелином всякого рода людей и всех вещей». Это – неотразимое свидетельство глубокой убежденности одного из величайших живописцев, когда-либо живших на свете, в величии и всепокоряющей мощи своего искусства. Мир познается через чувства, а глаз – повелитель чувств. «Глаз, – пишет он, – есть око человеческого тела, через которое человек глядит на свой путь и наслаждается красотой мира. Благодаря ему душа радуется в своей человеческой темнице, без него эта человеческая темница – пытка». В день рождения короля пришел поэт и преподнес ему поэму, восхваляющую его доблести. Пришел также и живописец с портретом возлюбленной короля. Король тотчас же обратился от книги к картине. Поэт оскорбился: «О, король! Читай, читай! Ты узнаешь нечто куда более важное, чем может дать тебе эта немая картина!» Но король ответил ему: «Молчи, поэт! Ты не знаешь, что говоришь! Живопись служит более высокому чувству, чем твое искусство, предназначенное для слепых.

 Рубенс

И в эти годы им созданы прелестные произведения "Меркурий и Аргус", "Вирсавия". «Вирсавия» Рубенса - женщина гордая, уверенная в своей красоте. С достоинством смотрит она на негритёнка, принесшего ей письмо от царя Давида. Ни тени сомнений, ни душевных переживаний нет в этом прославляющем женскую красоту образе, а изображение самого царя Давида на дальнем плане, по существу, цветовое пятно, а не четко различимая фигура, говорит нам о незначительности в содержании картины последующей его встречи с Вирсавией. Здесь самое важное - образ все покоряющей женской красоты, повергающей к своим ногам всех: и слуг и царей. И нет ничего выше и значительнее, чем совершенная красота женщины. Таков Рубенс-создатель этой картины, со всей мощью его композиционного и колористического дара! С 1630-х годов начинается поздний период его художественной деятельности. В это время он писал картины небольшого формата, несущие отпечаток его личных переживаний. Его восприятие мира стало глубже, спокойнее. Эти последние десятилетия творчества Рубенса представляют вершину его художественного развития.

 Гармония живой природы и проблема происхождения мира

Впрочем, независимо от своей пантеистической или же материалистической формы, монистическое мировоззрение всецело связано с эволюционной идеей, ибо в рамках этого мировоззрения просто не может быть представлений о Сотворении мира «из ничего». Бытие, как считают монисты, может лишь постепенно оформляться, эволюционировать — либо под воздействием чисто материальных причин, как считают последователи Дарвина, — либо под влиянием неких своих глубинных, «духовных свойств», как признают сторонники «теистического» эволюционизма. Один из них — Тейяр де Шарден — писал о наличии «духовного начала, присутствующего в универсуме и направляющего его развитие» (Губман, 1991, с. 296). Такая идея «направленной эволюции» сопряжена у Тейяра с поиском «диалектики всеединства» и «пантеистической установкой, стремлением найти Бога, растворенного в мире» (там же, с. 296). В пользу какой же из двух мировоззренческих позиций — дуализма или монизма — свидетельствуют эстетические закономерности, проявляющиеся в живой природе? Чем является красота животных и растений — отражением свободного творческого действия Всемогущего Создателя мира, или же выражением тех спиритуалистических свойств «бога-природы», которые развертываются в ходе «теистическо-пантеистической» эволюции? Всемогущий Создатель мира, о котором говорят дуалисты — прежде всего, христианские богословы — не может быть связан никакими ограничениями при создании Им тварного мира.

 Суфизм

Дело суфия - объединить религию и жизнь, сделать повседневную жизнь восторженной молитвой. Это звучит, как красивые слова, но на самом деле просто и очевидно. Сейчас духовность стала отделена от материальной жизни, и поэтому Бог отделён от человечества. Дело суфия - донести до сознания мира: можно погрузиться так глубоко в своё сердце, что увидишь - в глубине сердца ты един со всей жизнью, со всеми душами. И извлечь из этого источника гармонию, красоту, мир и силу. Хадрат Сухаил бин Абдулла Тустари сказал: "Каждый день Господь говорит нам: "Любимый мой! Каждый день я мечтаю встретить тебя, но ты не помнишь Меня. Я приглашаю тебя к Себе, но ты отворачиваешься. Я старательно убираю препятствия и беды с твоего пути, но ты совершаешь всё новые и новы грехи. Как ты несправедлив ко Мне!". Для суфия Бог не в высочайшем раю, но рядом с ним, вокруг него, в нём самом. И тогда рай - на земле, и вся земля - рай. Тогда нет никого живее, чем Бог; нет никого, более понятного, чем Бог; все имена и формы наполнены Богом. Каждое слово молитвы, произносимой суфием - живое слово. Оно не только приносит ему благословение - оно приносит благословение всем вокруг него.

 Патриотическое воспитание на уроках русского языка и литературы в 5-8 классах

На восемьдесят первом году жизни Айвазовский натянул огромный холст, взошёл на помост и приступил к работе. Холст он разделил на две части: вверху тёмное грозовое небо, а под ним огромное бушующее море. А вот и центр, в нём, как в воронке, кипит первозданный хаос, из которого вздымаются две волны, они образуют два водяных конуса в центре кольца. Луч солнца озарил всю эту стихию, и обе вздымающиеся волны освещены до самой глубины, а белая пена между ними ещё светлее. Послушная кисть художника не отрывалась от полотна, а дух его витал среди волн и восторгался кипящим водоворотом прозрачных валов, игрою зеленовато-голубых и сиреневых тонов. 2. Годы жизни Айвазовского – 1817–1900, Горького – 1868–1936 3. «Искусство, – говорил Горький, – это красота, которую талант мог создать даже под деспотическим игом». 4. «Если человек опаршивеет – своди его в баню, вымой, надень чистую одежду – выздоровеет! А как же изнутри очистить человека?!» (Горький) Действительно, люди глазеют больше на красоты мира. Чем на красоты своей души. 5. Самые человечные чувства, по мнению Горького, – материнство и братство. «Прославим женщину – Мать, неиссякаемый источник всё побеждающей жизни!» – восклицал он в одной из «Сказок об Италии». – Прославим в мире Женщину-Мать, единую силу, перед которой покорно склоняется Смерть!» Горький создал целую галерею образов матерей, каждый из которых вырастает в символ Жизнеутверждающего начала. 6. Горький придавал особое значение началу произведения, его первой фразе. «Она, – говорил Алексей Максимович, – как в музыке, даёт тон всему произведению». 7. «Природу, как и прошлое, надо охранять как величайшую драгоценность, так как в природе ничто не повторяется, и никакая реконструкция, никакая копия не могут заменить оригинала» (Горький). «Может быть, в «Сказках об Италии» я несколько прикрасил итальянцев, но – природа их страны так хороша, что и люди её невольно кажутся, может быть, лучше, чем они есть на самом деле » 8.

 Право

Сегодня объем прав и свобод личности определяется не только конкретными особенностями того или иного общества, но и развитием человеческой цивилизации в целом, уровнем и степенью интегрированности международного сообщества. Чем целостнее становится мир, тем значительнее влияние, оказываемое на права и свободы международными факторами. Принятие Международного Билля о правах человека, включающего Всеобщую декларацию прав человека (1948 г.), Международный пакт о гражданских и политических правах (1976 г.), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1976 г.), Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах (1976 г.), внесло коренные изменения в правосубъектность человека, который становится субъектом не только внутригосударственного, но и международного права. Согласно международному законодательству все лица, проживающие в государстве - участнике Пактов или на которых распространяется юрисдикция этого государства, получают возможность пользоваться правами, предусмотренными Пактами, без различия по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального либо социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения.

 Культура Древней Руси

В некоторых древних песнях упоминаются Купало и Ярило — представители летнего солнца и Дид-Ладо — богиня Плодородия. Дид (дед) Ладо — название божества солнца. Последнее название, означающее свет, красоту, мир, любовь, радость, — полнее всего относится к солнцу. Имя Ладо и Лады давалось также любовникам, любящим супругам, первообразом которых была небесная чета — Ладо и Лады (солнце и луна). В различного рода сказаниях, былинах встречаются райское дерево вырий, береза, дуб, сосна, рябина как ось мира, вертикаль, обозначающая сакральный центр. В эпических песнях прославляют Дуная, Дон Ивановича, Днепра Королевича, являющихся ничем иным, как реками. Славятся былинные богатыри: Илья Муромец, побеждавший двенадцатиглавых змеев, был своего рода солнечным божеством, низведенным в степень богатыря; Светогор — богатырь-исполин, которого едва носит земля; Микула Селянинович — добрый земледелец, соха которого, ударяясь своим жезлом о камни в почве, слышится на расстоянии трех дней пути, был своего рода символом, обожествлением народа, любящего земледелие.