Зачем нужна Луна

Проведя ряд экспериментов, исследователи пришли к выводу, что единственным способом, пригодным для нанесения рисунков, подобным негативным отпечаткам рук в Гаргас, является выдувание изо рта разведенного в воде красителя, а руки, изображенные в Гаргас, могли быть приложены только ладонью. Однако самым острым и спорным остается вопрос о недостающих фалангах пальцев. Барьер и Сюэр отрицают возможность выполнения изображений в Гаргас посредством загибания пальцев. Таким образом, остается одно объяснение: в Гаргас изображены руки, пальцы на которых действительно укорочены. Существуют три варианта, при которых это могло произойти: болезнь, случайное увечье, намеренная ампутация. Тардо установил, что ни одно из всех возможных заболеваний, вызванных патологическими изменениями, не могло повредить пальцы кистей так, как это видно на изображениях в Гаргас. Значит, пальцы были изувечены намеренно, то есть, ампутированы. В настоящее время не предложено ни одного убедительного довода, зачем нужно было ампутировать фаланги пальцев, еще меньше понятно, зачем люди с изуродованными руками изображали их на стенах пещеры.

Тем самым эффекты незаконченности становились естественным элементом его эстетики. И ещё характерная особенность: композиция сплошь да рядом не умещалась во взятый лист или холст – приходилось надставлять, подклеивать. Лист с «пирующими римлянами» также подклеен сверху и с боков. Эту странность Н. М. Тарабукин объяснял тем, что « композиция картины возникала в представлении живописца раньше, чем он брал в руки карандаш и бумагу» , и потому « не художник приспособлялся к плоскости, а эту последнюю приспособлял он к своим намерениям». Но, спрашивается, если композиция с самого начала была художнику ясно видима, почему же он сразу не брал лист нужного формата, квадратного или удлиненного, вытянутого по вертикали или по горизонтали? Зачем нужны были надставки и подклеивания уже в процессе работы? Не вернее ли предположить, что дело обстояло как раз наоборот: композиционное воображение работало не столько предварительно, до начала, сколько именно в процессе рисования; один образ, появившись на бумаге, влек за собой другой, - лился поток импровизации.

При дворе Людовика XIV окончательно ввели в употребление вилку, бывшую до того редкостью даже в самых богатых домах. Люди искренне не понимали зачем нужно какой-то инструмент совать в рот, если есть собственные руки. Но в дворянскую эпоху с ее крайней театральностью между природой и человеком всегда становилась культура, ритуал, искусственное средство. Недаром, еда руками продолжала, да и во многом продолжает культивироваться лишь «на природе» - на охоте, загородном пикнике. И в России на всем протяжении XVIII века дворянство в пищевом этикете ориентировалось скорее на французскую моду, чем на придворный обед. Дело в том, что стол Петра I не отличался особенной изысканностью. Царь более всего ценил обильную и очень горячую пищу. Елизавета ела хотя и пышно, но беспорядочно и не вовремя. Кроме того, она весьма строго следила за соблюдением постов. Екатерина же была и вовсе подчеркнуто умеренна в еде. Потому и ориентироваться усадебные хлебосолы на своих императоров н императриц не могли. Любопытно, что с древнейших времен обеденный ритуал включал в себя весьма причудливые формы напоминания о смерти. Этим подчеркивалась ценность жизни вообще и пышного обеденного стола, в частности. «Доколь текут часы златые

Cодержание. Введение1. Теоретическая часть 1. О смысле жизни и счастья. Зачем нужно нравственное самовоспитание? 2. Этические воспитательные дела 3. Методы нравственного воспитания 4. Для чего нужна мораль? 5. Добро и зло 6. Сущность морали и нравственности 7. Творец Фауста 8. Размышления Гете о жизни, о людях 9. Как создавался Фауст 10. Истоки. С чего все началось? 11. Истоки. Детство. Отрочество. Юность 12. Народная книга о докторе Фаусте 13. Идейный стержень 14. Культ античной красоты 15. Образ Фауста 16. Образ Мефистофеля 17. Размышление Фауста о смысле жизни 2. Исследовательская часть 3. Заключение 4. Литература 5. ПриложениеВведение В современной школе большое внимание уделяется проблеме нравственного воспитания школьников. Мы справедливо можем утверждать, что в школе нет другого места, кроме кабинета литературы, где бы можно было поговорить о жизни, о душе, о добре и зле; о возможности и умении применять знания по литературе за пределами школы. Я выбрала эту тему потому, что мы можем потерять молодое поколение, если не будем уделять этой проблеме должного внимания. На сегодняшний день картина действительности не радостная.

И еще много лет спустя, в 1942 году, в своей ставке Гитлер опять- таки не раз ругал гимназию, гимназические порядки, педагогов. Читая его высказывания о школе, не знаешь, чему больше удивляться: злопамятности нацистского фюрера или его невежеству. Вот некоторые образчики рассуждений Гитлера: «Зачем нужна парню, который хочет изучать музыку, геометрия, физика, химия? Что он будет помнить из этого потом? Ничего!» Или же: «Зачем учить два языка?. Достаточно одного». Или же: «В общем, я выучил не больше десяти процентов того, что выучили другие» . В предисловии к «Застольным беседам Гитлера» историк Перси Шрамм, который в свое время вел «дневник вооруженных сил» в ставке Гитлера, пишет, что особую ненависть Гитлер испытывал «к грязным социал-демократически настроенным народным учителям», «глупым и несамостоятельным умственным пролетариям». По словам Шрамма, Гитлер собирался заменить их уволенными в запас унтер-офицерами, поскольку те «чистоплотны и хорошо вымуштрованы на воспитание людей». Гитлер считал, что в школах надо избегать «преувеличенного образования – «массажа мозга», от которого «дети становятся дураками» и т. д. Впоследствии, живописуя тот период своей жизни, Адольф Гитлер создал две легенды, которые должны были обелить его учебные неудачи в глазах немецкого обывателя.