Крестовый поход в Европу

Восточный поход вермахта вовсе не опирался с самого начала на военно-экономический потенциал всех стран, захваченных Германией или зависимых от нее, как это часто у нас подчеркивают. Подобное утверждение фактически смыкается с фашистскими мифами о «непревзойденной силе германского оружия», о Красной Армии как «колоссе на глиняных ногах», «крестовом походе Европы против большевизма». Вермахт в июне 1941 года лишь в незначительной мере, использовал ресурсы этих стран: западногерманские ученые Г.Амброзиус и В. Хуббард показали, что «полный охват и эффективное использование всех ресурсов были осуществлены лишь во второй фазе войны, начиная с 1942 года, когда стратегия скоротечных войн уже не функционировала и экономика должна была быть перестроена на длительную войну». Когда же Германия привлекла большую часть этих ресурсов, она уже стала безнадежно отставать в военно-экономическом отношении от СССР. Гитлер так и не смог «абсолютно все подчинить войне», как утверждают некоторые наши военные историки. Сказывались и особенности капиталистической экономики того времени, действия патриотов- антифашистов, опасения германских властей за свои тылы.

Однако в сражении на реке Неве в 1240 г. новгородский князь Александр Ярославич разбил шведов, а через два года, весной 1242 г., в знаменитой битве на Чудском озере его войско разгромило и ливонских (датских и немецких) рыцарей. Вторжение с Запада на Русскую землю было отражено. Сделанный выбор и его обоснование В этих условиях перед Русью в крайне резкой форме встал вопрос: на кого опереться в борьбе за выживание, на католическую Европу в войне против татар или на татар в борьбе против крестового похода Европы? Решение этого вопроса не было предрешено. Католической церкви было необходимо лишь обращение Руси в католическую веру или, по крайней мере, признание верховной власти папы римского. В ответ на согласие папа римский провозгласил галицко-волынского князя Даниила Романовича “королем всей России”. При помощи владимирского князя и европейских рыцарей князь Даниил в 1252 и 1254 гг. отразил нападение на галицкую землю 60-тысячной армии Батыя. Но в отличие от монголо-татар, не вмешивавшихся во внутреннюю жизнь страны и дела церкви, европейские феодалы строили на завоеванных русских землях свои замки, обращали население в католичество, заставляли крестьян работать в своих имениях.

Сторонники версии о "превентивной войне" остаются в явной изоляции, однако они располагают широкими возможностями для публикаций в консервативных изданиях. Остается предположить, что правые круги по-прежнему будут использовать историю второй мировой войны для возврата к "образу врага", для возрождения "страха перед Востоком", что должно, по их мнению, послужить формированию "позитивного немецкого национального сознания" и "особой немецкой идентичности". Но попытки ревизии существа агрессии против СССР не имеют ничего общего с исторической наукой. Война Гитлера - это, как ее назвал в одной из своих ранних работ Нольте, не имевшая аналогов в современной истории "чудовищная захватническая война, направленная на порабощение и уничтожение народов"{51}, и ее невозможно задним числом выдать за справедливую, оборонительную войну вермахта против "империи зла" или же - вслед за нацистской пропагандой{52} - трактовать в качестве "крестового похода Европы против большевизма", дабы продолжить традицию "национально-европейской идеологии".

Восточный поход вермахта вовсе не опирался с самого начала на военно-экономический потенциал всех стран, захваченных Германией или зависимых от нее, как это часто у нас подчеркивают. Подобное утверждение фактически смыкается с фашистскими мифами о “непревзойденной силе германского оружия”, о Красной Армии как “колоссе на глиняных ногах”, “крестовом походе Европы против большевизма”. Вермахт в июне 1941 года лишь в незначительной мере, использовал ресурсы этих стран: западногерманские ученые Г.Амброзиус и В. Хуббард показали, что “полный охват и эффективное использование всех ресурсов были осуществлены лишь во второй фазе войны, начиная с 1942 года, когда стратегия скоротечных войн уже не функционировала и экономика должна была быть перестроена на длительную войну”. Когда же Германия привлекла большую часть этих ресурсов, она уже стала безнадежно отставать в военно-экономическом отношении от СССР. Гитлер так и не смог “абсолютно все подчинить войне”, как утверждают некоторые наши военные историки. Сказывались и особенности капиталистической экономики того времени, действия патриотов-антифашистов, опасения германских властей за свои тылы.

Попытка же лишить венецианцев привилегий привела к тому, что венецианский флот опустошил острова, побережье и вынудил императора Иоанна II Комнина (1118-1143 г.г.) подтвердить льготы данные при Алексее I Комнине. «C середины XII в. центр тяжести византийской внешней политики был перенесен в Европу. Империя отражала новое нашествие сицилийских норманнов на Адриатическое побережье, остров Корфу, Коринф, Фивы и острова Эгейского моря. Попытка Мануила I Комнина (1143-1180 г.г.) перенести войну с норманнами в Италию кончилась поражением. Силы империи были истощены. Империя была вынуждена на всех своих границах перейти к обороне».9 В августе 1147 года, в то время, когда руки Мануила были связаны крестоносцами, король сицилийских норманнов Рожер II, племянник Ро­берта Гвискара, внезапно напал на Византию. Вскоре война с Рожером II переросла рамки норманно-византийского конфликта. Сицилийский король Рожер II и французский король Людовик VII находились в доверительных отношениях. Вследствие чего для французского короля удобнее было избрать путь через Италию, где он мог воспользоваться норманнским флотом и флотом торговых городов, которые так энергично помогали ему при первом крестовом походе, и удобно без потерь прибыть в Сирию.