О чем думает Стив

То есть: - когда он может принять ситуацию - когда он затронут определенной ценностью – расположен к чему-либо - когда он свое поведение ощущает как свое (совесть) - когда он ощущает, осознает вызов (призыв) ситуации (это момент для того чтобы ) (Лэнгле, 1999) Можно говорить о том, что для Лэнгле, также как и для А.Маслоу, прежде чем думать о смысле жизни, нужно создать некую базу для жизни. Известно, что концепция иерархии потребностей Маслоу неоднократно опровергалась многочисленными экспериментами. Интересно отметить тот факт, что Маслоу часто критикуют именно в опоре на Франкла, в частности на его опыт в нацистских лагерях. Поэтому совсем неудивительно, что Франкл не принял инноваций Лэнгле, ведь они касались самого сердца его концепции. В подходе Лэнгле как бы происходит объективации экзистенции для последующей психотерапевтической интервенции. Для Франкла такая объективация в принципе не возможна, для него экзистенциальный анализ – это анализ «не экзистенции, а анализ с точки зрения духовной экзистенции».

О явлении этом, тотчас было сказано профессору Жиберу с просьбой об указании, какие должны быть немедленно приняты меры в предотвращении неблагоприятного последствия дальнейшего развития такого явления; но Профессор Жибер, телеграфировал, что без личного осмотра сооружения он определенного указания дать не может. На этом основании городской глава заявил, что Комитет постройки полагает пригласить Профессора Жибера в Самару, а до его осмотра Собора приостановиться с дальнейшими капитальными работами, с чем Дума и согласилась. 9 Апреля 1889 года профессор Жибер прибыл в Самару и после двухдневного, тщательного изучения с городским архитектором Щербачевым повреждений в строящемся здании, дал Щербачеву подробное указание мер, какие необходимо принять по случаю происшедших повреждений, и поручил сделать точные чертежи и снимки всех трещин в пилонах и подпружных арках, с тем, чтобы эти чертежи были немедленно доставлены в Петербург для выработки окончательного указания: что должно быть предпринято, как для радикального исправления происшедших повреждений, так и устранения подобных на будущее время? Рассматривая сообщение Жибера, в заседании 19 Апреля, Городская Дума нашла невозможным в столь важном деле, удовольствоваться заключением одного специалиста, хотя и вполне компетентного.

О явлении этом, тотчас было сказано профессору Жиберу с просьбой об указании, какие должны быть немедленно приняты меры в предотвращении неблагоприятного последствия дальнейшего развития такого явления; но Профессор Жибер, телеграфировал, что без личного осмотра сооружения он определенного указания дать не может. На этом основании городской глава заявил, что Комитет постройки полагает пригласить Профессора Жибера в Самару, а до его осмотра Собора приостановиться с дальнейшими капитальными работами, с чем Дума и согласилась. 9 Апреля 1889 года профессор Жибер прибыл в Самару и после двухдневного, тщательного изучения с городским архитектором Щербачевым повреждений в строящемся здании, дал Щербачеву подробное указание мер, какие необходимо принять по случаю происшедших повреждений, и поручил сделать точные чертежи и снимки всех трещин в пилонах и подпружных арках, с тем, чтобы эти чертежи были немедленно доставлены в Петербург для выработки окончательного указания: что должно быть предпринято, как для радикального исправления происшедших повреждений, так и устранения подобных на будущее время? Рассматривая сообщение Жибера, в заседании 19 Апреля, Городская Дума нашла невозможным в столь важном деле, удовольствоваться заключением одного специалиста, хотя и вполне компетентного.

Считать, что мысль связывает все, охватывает всю вселенную, не менее естественно, чем думать, как все мы это делаем, так о свете, зажженном на улице. И естественно предположить, что мысль, как и всякая другая сила, всегда оставляет следы своего воздействия. Так, например, когда мы думаем о каком-то кусте роз, мы не предполагаем, что наша мысль направляется к этому кусту и освещает его, подобно направленному на него прожектору. С чем же тогда имеет дело наше сознание, когда мы думаем о кусте роз? Может быть, мы полагаем, что оно имеет дело с "мысленным представлением", которое является не кустом роз, а лишь его мысленным заменителем? Но почему представляется естественным думать, что наша мысль имеет дело с суррогатом, а не с подлинным розовым кустом? Возможно, потому, что в нашем сознании всегда присутствует некое воображаемое пространство, наполненное мысленными суррогатами. Мысленные суррогаты - знакомое нам средство. Данный, реально существующий розовый куст мы воспринимаем как воображаемый наряду с образами мыслимого пространства, возможно, именно потому, что для него у нас есть удобное "место". "Мыслительный мир" хопи не знает воображаемого пространства.

Считать, что мысль связывает все, охватывает всю вселенную, не менее естественно, чем думать, как мы все это делаем, так о свете, зажженном на улице. И естественно предположить, что мысль, как и всякая другая сила, всегда оставляет следы своего воздействия. Так, например, когда мы думаем о каком-то кусте роз, мы не предполагаем, что наша мысль направляется к этому кусту и освещает его подобно направленному на него прожектору. С чем же тогда имеет дело наше сознание, когда мы думаем о кусте роз? Может быть, мы полагаем, что оно имеет дело с “мысленным представлением”, которое является не кустом роз, а лишь его мысленным заменителем? Но почему представляется естественным думать, что наша мысль имеет дело с суррогатом, а не с подлинным розовым кустом? Возможно, потому, что в нашем сознании всегда присутствует некое воображаемое пространство, наполненное мысленными суррогатами. Мысленные суррогаты - знакомое нам средство. Данный, реально существующий розовый куст мы воспринимаем как воображаемый наряду с образами мыслимого пространства, возможно, именно потому, что для него у нас есть такое удобное “место”. “Мыслительный мир” хопи не знает воображаемого пространства.