![]() 978 63 62 |
![]() |
Сочинения Доклады Контрольные Рефераты Курсовые Дипломы |
РАСПРОДАЖА |
![]() Молочный гриб необходим в каждом доме как источник здоровья и красоты + книга в подарок |
поискв заголовках в тексте в маркете
Однако если в античности представление о краткосрочности земной жизни, которая в своем значении представлялась величайшим благом беспокоило умы, то позже возникает сознание ничтожности этой жизни в холодном и бесстрашном космосе. Идея бессмертия как наказания воплощена в образе персонажа христианской легенды позднего западноевропейского христианства – Агасфера. Во время страдальческого пути Иисуса Христа на Голгофу под бременем креста Агасфер отказал ему в просьбе о кратком отдыхе. Он безжалостно повелел ему идти дальше. За это Вечный Жид получил Божье наказание. Ему было отказано в покое могилы. Он был обречен из века в век безостановочно скитаться, дожидаясь второго пришествия Христа. Только тот мог снять с него проклятье. Этот сюжет и различные его интерпретации вошли в мировое искусство. Легенда об Агасфере становится достоянием литературы с XIII в. По рассказу английского монаха Роджера Уэндоверского, архиепископ, прибывший в Англию из Великой Армении, рассказывал, что лично знаком с живым современником и оскорбителем Христа. В 1602 г. выходит анонимная народная книга «Краткое описание и рассказ о некоем еврее по имени А.» Хотя эта легенда в XVIII в. становится объектом насмешек, образ Агасфера вместе с тем оказывается объектом творческой фантазии, позволяющей осмыслить бессмертие в контексте новой эпохи.
Таким же будет и присутствие православной духовности во всей русской классике. Да, писатель может и прямо выступить как религиозный мыслитель или проповедник, но в общем массиве классики скорее важен такой феномен: нет в русской классике произведений, противоречащих христианской морали, нравственности. Конечно, писатели золотого века все вышли из среды православной духовности. При всех возможных внешних расхождениях с путями церкви, русская духовность абсолютно созвучна с православием, даже если нет формальных, наглядных признаков. Да, и у Пушкина бывали даже кощунственные стихи, вроде "Гавриилиады" или эпиграмм, где под наплывом демонических обольщений вылились такие строки, за которые просто стыдился позже поэт. Да, известны решительные расхождения Льва Толстого с церковью, повлекшие даже его отлучение. Не касаясь же оценки этого конкретного факта в истории русской церкви, нельзя не заметить, что именно Толстой как никто послужил делу христианства своим великим романом "Война и мир". И вся его жизнь – именно напряженное искание истины в духе Христа, но ведь и от новозаветных слов мы знаем, насколько тернист путь к Христу: таков был путь Никодима и Савла, Фомы и Петра Таков и Пушкин Свод его произведений 1836 года мы уже называли творческим завещанием поэта, и здесь как раз преобладающими станут мотивы веры.
Легче сделался ход человека; ловчее стало подставлять ближнему ногу, удобнее льстить, пресмыкаться, обманывать, наушничать и клеветать. Всякую болесть вдруг как рукой сняло". Рука, верно, подразумевалась прямо дьявольская, потому что чем легче, тем дальше мы от Христова пути, когда Спаситель не легкости искал, а лишь приближался к пределу страданий И вот о Христе вспоминают, когда вдруг неожиданно найдется Совесть: "А за мою прежнюю обиду, друг! Прости ты меня, Христа ради!" - говорит сокрушенно былой вымогатель, обирало – квартальный надзиратель Ловец. В ответ слышно: "Ну, Бог тебя простит!" Так что уже и в первых сказках у Щедрина не только убийственный смех, но и почти неприметные указания на будущее преодоление звериного. Но нет и никакого ханжества: яснее ясного, что путь к Христу тяжек, никаких поблажек, напоминающих чудеса (и всегда ложные!) не происходит от одного неожиданного воспоминания об имени Спасителя. Как сатирически глубоко звучит: "С нами крестная сила!" - воскликнули оба генерала! Да-с, с ними, с ними-то она и есть непременно – крестная сила, где же ей и быть, как не с генералами А Совесть посещает проходимцев и негодяев – одного гаже другого, доходит до Самуила Давыдовича Бржоцкого.
Ни одна черта из земной жизни Христа Спасителя не ускользнула от проницательного взора апостола Иоанна, ни одно событие не прошло, не оставив глубокого следа в его памяти, поэтому в нем сосредоточились вся полнота и целостность человеческой личности. Такой же целостностью обладали и мысли апостола Иоанна Богослова. Для него не существовало раздвоенности. По его убеждению, где нет полной преданности, там нет ничего. Избрав путь служения Христу, он до конца жизни совершал его с полнотой и безраздельной последовательностью. Апостол Иоанн говорит о всецелой преданности Христу, о полноте жизни в Нем, поэтому и грех рассматривается им не как слабость и поврежденность человеческой природы, а как зло, как отрицательное начало, совершенно противоположное добру (Ин. 8, 34; 1 Ин. 3, 4; 8—9). По его воззрению, можно принадлежать или Христу, или дьяволу, среднего, неопределенного состояния быть не может (1 Ин. 2, 22; 4, 3). Поэтому он служил Господу с безраздельной любовью и самоотверженностью, отвергая все, что принадлежит исконному врагу человека, врагу истины и родоначальнику лжи (1 Ин. 2, 21—22). Чем сильнее он любит Христа, тем сильнее ненавидит антихриста; чем больше он любит истину, тем больше ненавидит ложь,— свет исключает тьму (Ин. 8, 12; 12, 35—36). Этим проявлением внутреннего огня любви он свидетельствовал с особой силой духа о Божестве Иисуса Христа (Ин. 1, 1 – 18; 1 Ин 5, 1 – 12).
Лучше ведь быть Божиими, чем своими, ибо кто окажется с Богом, тому и будет дано Божественное". Христианское понимание истины коренным образом отличается от всех остальных, как философских, так и богословских, теорий познания. ''Аз есмь Путь и Истина и Живот'', — свидетельствует о Себе Христос (Ин.14:6). Знаменитый вопрос Пилата (Ин.18:38) был неверно сформулирован и поставлен. Следует спрашивать не "что есть истина", а "Кто есть Истина?" И ответ на этот вопрос может быть только один: Истина есть Триипостасный Бог. Иисус Христос есть воплощенная, первая и последняя абсолютная Истина с большой буквы, явленная миру как откровение. Познание Истины начинается с веры во Христа, с жизни во Христе, это познание опытное, бытийное. Это путь ко Христу, завершающийся вечной жизнью со Христом. Оно исключает деление на субъект и объект познания. Чем ближе человек стоит к Богу, тем в большей мере он способен познавать Всевышнего. Вера есть вхождение человека в двуединое богочеловеческое бытие, осознание и признание себя частью не только видимого, но и невидимого мира. ''Никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною'', — свидетельствует Иисус Христос (Ин. 14:6). Но для того, чтобы прийти к Отцу через Христа, — мало признать истинным Христово учение.
![]() | 978 63 62 |