Трудный путь к диалогу

Лето перед выпускным классом Шмелев провел на глухой речушке, у старой мельницы. И вдруг, посреди упражнений с Гомером, Софоклом, Вергилием, он почувствовал, по собственным словам, "что-то", необыкновенный прилив творческого возбуждения и написал большой рассказ с маху, за один вечер. А в июле 1895 года, уже студентом, получил по почте толстую книгу журнала "Русское обозрение" со своим рассказом "У мельницы". Руки тряслись, прыгали мысли: "Писатель? Это я не чувствовал, не верил, боялся думать. Только одно я чувствовал: что-то я должен сделать, многое узнать, читать, вглядываться и думать. готовиться. Я - другой, другой". Но до настоящего писательства еще предстоял долгий и трудный путь. С исключительной страстностью шмелевской натуры мы сталкиваемся не раз, когда знакомимся с его биографией. В молодости его круто шатало: от истовой религиозности к сугубому рационализму в духе шестидесятников, от рационализма - к учению Л. Н. Толстого, к идеям опрощения и нравственного самоусовершенствования. Учась на юридическом факультете Московского университета (1894-1898), Шмелев неожиданно для себя серьезно увлекается ботаническими открытиями К. А. Тимирязева. И вдруг новый прилив религиозности.

Мысль о том, что небесные тела обладают свойством притягивать, высказывали ранее до Ньютона Николай Кузанский, Леонардо да Винчи, Коперник и Кеплер. «Тяжесть есть взаимная склонность между родственными телами, стремящими слиться, соединиться воедино. В какое место мы ни поместили бы Землю, тяжелые тела вследствие природной им способности будут всегда двигаться к ней. Если бы в каком-нибудь месте мира находились два камня на близком расстоянии друг от друга и вне сферы действия какого бы ни было родственного им тела, то эти камни стремились бы соединиться друг с другом подобно двум магнитам.» – писал в своей книге «Новая астрономия» Кеплер. Гениальные высказывания Кеплера были лишь только началом большого пути, которое стоило еще преодолеть. Из множества исследователей этот трудный путь суждено было пройти Ньютону. Триумфальному шествию закона всемирного тяготения предшествовал нелегкий период его становления. К идее всемирного тяготения несколько раньше Ньютона пришел Роберт Гук (1635.1703). Между Гуком и Ньютоном шел долгий спор о приоритете в открытии закона всемирного тяготения.

В основе его оценки – мера их содействия росту духовности и свободного правосознания. “Человек призван не к внешнему самоосвобождению от закона (таков путь революции, анархии, деспотизма); но к внутреннему самоосвобождению в пределах закона (таков путь лояльности, правопорядка и здорового развития). Внутреннее освобождение выражается в добровольном самообязывании; оно освобождает человека не от закона, а в законе, ибо человек свободно блюдет закон”31. Важным, неотъемлемым-направлением политической мысли России с конца XIX в., стали социал-демократические идеи и доктрины. Сторонники умеренного крыла социал-демократии (Ю.О. Мартов, Г.В. Плеханов и др.) делали акцент на реализации экономических требований пролетариата, реформировании существовавшего строя, признавали положительную роль буржуазии в демократических преобразованиях, полагали, что Россия должна пройти длинный и трудный путь капиталистического развития. Размежевание российской социал-демократии на радикальное крыло – “большевиков” и реформистское – “меньшевиков” произошло на II съезде РСДРП (1903), где “умеренные” оказались в меньшинстве, выступая против организации партии нового типа, со строгой внутрипартийной дисциплиной и фиксированными обязанностями ее членов (включая обязательную уплату членских взносов), и руководящей роли пролетариата и его партии в грядущих революциях.

По Фрейду «Я» прежде всего является телесным. При позитивном течении раннего периода развития «Я -телесное» становится стабильной основой для «Я-психического». В «Я-телесном» или картине тела, содержится первый опыт пребывания в этом мире, это внутренняя модель человека, отражающая восприятие им своего тела. Картина тела является также одним из аспектов собственного «Я». Это «Я» формируется путем диалога прикосновений между ребенком и его родителями. При соприкосновении из элементов телесного «Я» формируется «Я-телесное», имеющее определенный опыт границ своего тела, обозначающий, где кончается «Я» и начинается мир. Исходя из выше сказанного, целесообразно рассмотреть еще один аспект телесной культуры, а именно ее связь с процессом воспитания ребенка. Дж. Халлидей, исследователь психосоматической медицины, предполагает, что широкое распространение истерии было связано именно с жесткой системой подавления ребенка в викторианскую эпоху. Первая половина двадцатого века принесла всплеск психосоматических заболеваний. Лишив ребенка естественного развития, ограничив грудное вскармливание и приучая к строгому распорядку, ему дополнительно ограничили свободу исследования, т.к. пространство вокруг него наполнилось небезопасными бытовыми приборами и неэкологичной мебелью.

Послеозарения, нисшедшего на Ивана во время всенощного бдения, он твердо решил ехать в эту неизвестную страну, о чем и сообщил митрополиту. Вскоре он принял постриг с именем Николай и отправился в далекий и трудный путь через всю Сибирь. В Японию Касаткин прибыл 2 июля 1861 года. Первые годы в чужой стране были чрезвычайно сложными для молодого священника. Японцы очень подозрительно относились ко всем иностранцам, считали их своими захватчиками. Такому негативному взгляду на европейцев во многом способствовала агрессивная миссионерская политика католических и протестантских проповедников. При обращении местного населения в свою веру они исходили из принципа — неважно как, важно сколько. Часты были случаи, когда миссионеры пытались воздействовать на японцев для достижения политических интересов своих стран. Иначе себя вели православные миссионеры: с самого начала они стремились донести до японцев истинность христианского учения, добиться действительного осознания того, что они принимают, являя собой пример любви, трудолюбия, долготерпения и бескорыстия.