Чань-буддизм и культура психической деятельности в средневековом Китае

Позже вытесненный индуизмом, получил широкое распространение в других странах, превратившись в мировую религию. Во II веке проник в Китай, где изменился под влиянием уже давно сложившихся Китайских верований и традиций. Результатом творческих поисков стала особая форма буддизма, возникшая в Китае в YII веке чань-буддизм. Через Китай буддизм пришел в Японию. В YI-YII в. в Японии стали строиться монастыри, устанавливаться алтари и изображения Будды. Но и здесь Буддизм испытал на себе влияние японской культуры и прежде всего, японского синтоизма. Как и в Китае, в японском буддизме можно выделить представление простого народа и привилегированной верхушки общества. Появился дзень-буддизм. Появились представления о возможности учеников под руководством учителя достичь просветленного состояния – сатори. В VI веке буддизм пришел в страны Тибета, где получил название ламаизма. Тибетские монахи называются ламами. Среди лам существует иерархия и жесткая дисциплина. На вершине иерархической пирамиды находится глава и непререкаемый авторитет ламаизма Далай-лама (монах-океан).

Господствует общественный императив «Будь таким, как я», что означает ориентацию на общепринятый эталон для подражания (часто это обобщенный образ, отклонение от которого осуждается общественным мнением, — подобно образу «джентльмена» в XVII — XIX веках в Англии; иногда же этот императив выливается в обожествление правителя, преклонение перед которым — пусть даже чисто внешнее — обязательное условие вхождения индивида в систему). Переход к инерционной фазе обычно выглядит как успокоение и начало созидательной деятельности после катаклизмов фазы надлома. Соответственно, господствующим в инерционной фазе становится характерный тип «золотой посредственности» — законопослушный, работоспособный человек. Это означает доминирование в этносе людей гармоничных и с низкими степенями пассаонарности. Однако в силу наличия мощного централизованного руководства, усмиряющего внутренние конфликты, этнос в инерционной фазе производит грандиозную работу, что бывает полезно для культуры, но губительно для природы. Примеры инерционной фазы Рим эпохи принципата (от Августа, установившего в империи очень характерный для инерционной фазы порядок, до Коммода, при котором уже началось вползание в обскурацию}: объединение Великой степи Тюркским каганатом (545 — 747 гг. н.э.); в Иране инерционная фаза — это Сасанидская империя (224 — 499 гг. н.э.), в средневековом Китае — империя Сун (960 — 1127 гг.). В Западной Европе инерционная фаза. началась в XVII в, и продолжается по сей день.

Достижение этой цели состоит в слиянии с мировой гармонией, для чего необходимо поэтапное самосовершенствование с учетом особенностей человеческой природы. Если в обычном состоянии человек ограничен естественными потребностями, биологическими по происхождению, то самосовершенствование означает освоение способностей через практическую деятельность. Дальше путь лежит к осознанию внутреннего единства человека, его природы с гармонией мироздания. И наконец, последний этап – слияние человека с этой гармонией, т.е. возвращение к единству с природой. Чань-буддизм Чань – вторая по популярности после школы «чистой земли» (амидаизма) школа китайского буддизма махаяны, сформировавшаяся в Китае на рубеже 5-6 в. н.э. Китайское название «чань» происходит от сокращенного варианта китайской транскрипции санскритского слова дхьяна (кит. Чан-на) – медитация. Чань заимствовала из традиционной буддийской йоги методы пассивной медитации, а из даосизма – методы активной динамической медитации. Ежедневная медитация, продолжающаяся несколько часов, - основа религиозной практики чань.

Реальное положение дел показывает, что императоры и сами проявляли приверженность к различным религиозно-философским системам (наряду с конфуцианством в средневековом Китае это даосизм, буддизм и культ предков) и не были склонны ограничивать деятельность других направлений, независимо от собственных симпатий (строили храмы различных религий, организовывали церемонии). Вообще весь образ взаимодействия государства с религией демонстрирует склонность к инструментализму, нежели к подчинению. Наиболее показательным может служить пример опалы видного конфуцианца Юя, произнесшего речь с негативным отношением к участию императора в церемонии переноса мощей Будды. Император сказал: «Юй является подданым, поэтому (!) ему не следовало говорить, что император не должен участвовать в ритуале», — и Юй был сослан в отдаленный район. На утверждение стабильности работали все государственно-общественные институты (и в первую очередь — официальная конфуцианская идеология), общий социопсихологический климат в обществе. Пригнанность государственных и экономических структур, высокая внутренняя устойчивость и зарегулированность традиционного общества вели к затуханию прогрессивных импульсов, что отодвигало на неопределенное время перспективу формационного сдвига.

Прислужник проявил недопустимую с точки зрения наставника легкомысленность и расточительство, вылив воду на землю. Наставник, рассердившись, воскликнул: "Неужели ты не знаешь, как употребить ее с пользой?!" Монах признался, что не знает, и тогда наставник посоветовал ему лить воду на корни дерева, которое явно нуждалось во влаге . Подход китайских чань-буддистов к проблеме "человек и природа" был, таким образом, достаточно гибким, и в каждой конкретной ситуации они пытались решать ее с учетом интересов обоих партнеров этой системы взаимоотношений (а не какого-нибудь одного из них), что соответствовало как фундаментальной махаянской концепции "срединного пути", так и традиционно-китайскому принципу "золотой середины". Но в целом они оставались на махаянских позициях, а их "китаизация" выразилась в основном в конкретизации, уточнении и акцентации тех или иных сторон применительно к местным социально-политическим, экономическим, природным и прочим условиям, к этнокультурным особенностям средневекового Китая. Сбалансированный подход к проблеме "человек и природа" позволил чань-буддистам, в частности, приспособиться к традиционно китайской культуре трудовой деятельности и принимать непосредственное участие даже в сельскохозяйственном труде, составлявшем основу производства в аграрном китайском обществе.