Что думают ученые о «Велесовой книге»

Яна “Чингиз-хан”, “Батый”, “К последнему морю”. Очень мало сохранилось источников, ведающих о той эпохе. Сегодня никому и в голову не придет то, что весь сюжет этой книги – чистой воды вымысел. А ведь, сам В. Ян, в ответ на отрицательный отзыв историков о его рукописи, говорил: “ . Но ведь я же не историк, не преподаватель истории, а только сказочник, рассказывающий сказки.” А что же тогда не сказка? Может быть труды ученых-историков? Отчасти да, то только отчасти, нельзя брать во внимание труды советских историков, ведь после слов К. Маркса о том, что Золотая Одра есть “кровавое болото”, любое другое мнение об этой эпохе было бы просто невозможным. Вспомним, одно из отличий Истории от других наук: “История, как наука, действительна только на основе исторических документов, источников, фактов”. Вот и вспомним источники, а именно самый главный и древний, датируемый 15в., так называемая Радзиловская (Кеннигсбергская) летопись. Она считается как бы фундаментальном, основой всей истории Древней Руси. Хотелось бы еще напомнить одну из трудностей изучения истории: “На историческую науку все время пытается оказать влияние политика”. А не оказалось ли так, что как раз на этот исторически важный документ и оказала давление политика? Давайте повнимательнее рассмотрим происхождение этой летописи.

Отсюда они на следующий год совершили набег на города по течению Гаронны, дойдя до Бордо потом направились на юг, взяли Ла-Корунью, Лиссабон и достигли Африки, где разграбили г. Нокур. На обратном пути варяги высадились в Андалусии и захватили Севилью. Национальность пиратов, которые штурмовали Севилью, местный хронист Ахмед-ал-Кааф называет однозначно — это были русы. И предводителями их были все те же братья Харальд и Рюрик. Версии хороши собой, стройны и логичны. Только очень часто так бывает, что истина лежит где то рядом. Ознакомившись с большим количеством документов, я пришел к однозначному ответу – Рюрик (или тот, кто скрывался под этим именем) действительно был внуком Гостомысла. Но дальше благородный ореол юного княжича меркнет и восходит звезда молодого разбойника. Прочитаем несколько выдержек из «Велесовой книги» И вот дымы, воздымаясь, текут к небу. И это означает скорбь великую для отцов, детей и матерей наших. И это означает — пришло время борьбы. И мы смеем говорить о Других делах, а только об этом.

Таким же видит повод для осуждения Жанны д'Арк и автор цитированной нами пикардийской "Книги о предательствах, совершенных Францией по отношению к Бургундии"33. Миряне, далекие от высоких богословских понятий о формальных отличиях божественных видений и голосов от дьявольских наваждений 34, не вполне осознавали, за что Дева была отправлена на костер. Тогда им, судя по проповеди Жанна Граверана в изложении "парижского горожанина", в качестве главной улики против Жанны была преподнесена мужская одежда 35. После чего недоумение только возросло — выходит, за ношение камзола и шосс любую женщину ныне можно осудить на сожжение. Кто-то просто удивился, а кто-то укрепился во мнении: костюм только предлог для мести англичан, пообещавших сжечь девушку еще весной 1429 г. Так или иначе, интерес современников к мужскому платью Орлеанской Девы, едва заметный в начале ее пути, был сильно подогрет пламенем руанского костра. Возвращаясь к внутренним мотивам, побудившим Жанну надеть мужской костюм, можно предположить, что ее мнение совпадало с тем, что думали до суда над ней ее современники-миряне 36.

Он считал, что самые серьезные из них лежат в психологии людей, и «потому так трудна работа с последствиями культа личности, что с ними приходится бороться не только в других людях, но и в самом себе»66. Тем не менее Сталин был и остался для Симонова фигурой загадочной. Тайной и загадкой, которую Симонов всю свою сознательную жизнь разгадывал, — именно поэтому его посмертной книгой стала книга именно о Сталине, — «Глазами человека моего поколения», опубликованная только через десять лет после его смерти, в 1988 году, на страницах журнала «Знамя», где он публиковал свои довоенные стихи. В стихотворении «Политрук», опубликованном в журнале «Огонек» (1961, №44) Константин Михайлович Симонов пишет: «В бой за Родину!» - крикнул он хрипло. – «В бой за Ста » - так смерть обрубила. Сколько б самой горькой и страшной С этим именем связанной правды Мы потом не брали на плечи, Это тоже было правдой в то время. С ней он умер, пошел под пули67. В письме Л-ну 25 декабря 1961 года автор замечает по поводу этого стихотворения: «Я пишу в нем то, что думаю, а если я думаю сейчас о Сталине иначе, чем я думал в 1941 году, то я не чувствую себя виноватым в этом.

Но юридические науки не удовлетворили его. Ему хватило нескольких месяцев работы адвокатом в Атланте, Джорджии. Между тем, что его сильнее привлекало, так это политико-публицистическое писательство. Здесь он все больше и больше открывал свой действительный талант. Им он хотел воздействовать на общественность. Чтобы повысить квалификацию, он в 1883 году, как имеющий степень, записался на курс политических наук в университет Джона Хопкинса в Балтиморе, который уже тогда принадлежал к ведущим американским вузам. Он защитил ученую степень книгой, которая сразу сделала его известным за пределами университетского мира: "Co gressio al Gover me " (1885). Это была убедительная критика малодейственного для общественности, в конце концов, малодемократичного способа работы американского народного представительства. Все больше и больше занимался сравнительным изучением конституций и для этого научился читать по-немецки. После ряда небольших сочинений в 1899 году появился главный плод его изучении, произведение " he S a e", сравнительное учение о правительстве.